Очевидцы аварии «МАЗа» и БТР в Березе утверждают, что военная машина до ДТП отстала от колонны

Сын пострадавшего мужчины и оба свидетеля ситуации утверждают, что все было иначе. Семья шофера грузовика, основываясь на комментарии Минобороны, опасается, что вину в происшествии возложат на них.

Официальная версия Минобороны

Данные, озвученные в Министерстве обороны, выглядят так: «Около 7:00 28 марта на перекрестке водитель гражданского автомобиля МАЗ нарушил ПДД, пренебрег требованиями сигналов машин ГАИ и ВАИ, сопровождавших организованную колонну военной техники, и совершил столкновение с бронетранспортером. Водителям необходимо быть предельно внимательными и строго соблюдать ПДД (уступить дорогу и обеспечить беспрепятственный проезд согласно п. 26)».

«Сейчас отец находится в больнице, — говорит Евгений, сын водителя МАЗа. — Сегодня делают операцию с установкой пластины на ноге. Проблема в том, что на этой же ноге у него ранее были установлены пластины в области колена. Опасаемся, могут возникнуть длительные проблемы со здоровьем — с ходьбой, в частности. В то утро он ехал на МАЗе, который принадлежит местному сыродельному комбинату. Исходя из официального комментария Минобороны, мы делаем вывод, что виновным в аварии хотят сделать отца. В таком случае помимо беды со здоровьем ему еще придется выплачивать деньги за повреждение грузовика. Но в центральных СМИ пока что не была озвучена настоящая картина произошедшего, которая опирается не только на слова отца, но и на показания очевидцев».

— Я узнал о ДТП от матери, ей позвонил папа, — вспоминает молодой человек. — Я сразу рванул к нему в больницу. На перекресток приехал через часа два после столкновения. На месте представители ни ГАИ, ни ВАИ не говорили, кто может быть виновным. После по городу поползли слухи, мол, «слепой, не видел колонны». Но, по словам людей, присутствующих там во время удара, колонны в понимании ПДД там и не было.

Участник ДТП

Евгений процитировал отца, шофера с 16-летним стажем: «МАЗ выехал для загрузки молока. Было не 7:00, когда уже светлее, а 6:20 — в это время еще темно, когда подъехал к перекрестку. Там освещено только само пересечение улиц. Притормозил, потому что горел красный. Как только сигнал сменился на зеленый, грузовик начал движение. Водитель инстинктивно на всякий случай посмотрел налево, потом стал поворачивать голову, чтобы взглянуть направо. В этот момент произошел удар. БТР водитель не видел до столкновения. Машина военных была одна, вскоре к перекрестку подъехала машина ВАИ, экипаж БТР разговаривал только с людьми из ВАИ, к водителю грузовика не подходили. После ДТП представители Минобороны не связывались с пострадавшим. При этом семья не винит механика бронетранспортера, видит причину произошедшего в неудовлетворительной организации движения колонны. Нетрудно догадаться, что бы случилось, если бы на месте грузовика оказалась легковушка».

Первый свидетель

Onliner.by также связался с Александром, ехавшим позади МАЗа: «Так же как и грузовик, стоял на красный, а когда загорелся зеленый, начал трогаться. Было темно, примерно 6:15. Никакой военной техники — в принципе, любых транспортных средств — не видел. Только на перекрестке, когда БТР врезался в МАЗ, я заметил машину, ее света фар я не видел. Видел только ближний свет от стоявшей слева (перпендикулярно нашему направлению) легковушки. Исходя из моего субъективного ощущения, скорость бронетранспортера была не менее 45 км/ч. После удара я побежал к водителю МАЗа — мало ли, нужно помочь. Он сказал, что болит нога — вероятно, перелом. Попросил его не трогать, не доставать из авто, дождаться медиков. Примерно через две минуты после аварии подъехала машина ВАИ. После этого из БТР вышел человек в военной форме, в обмундировании, в шлеме, с автоматом (солдат или офицер — не заметил, не разглядел погоны), он подошел к ваишнику. Ни мне, ни пострадавшему водителю на месте происшествия военные ничего не говорили».