От свободы и жизненных планов многих из них на 10 и более лет отделила колючая проволока и высокий забор ИК №22 в Ивацевичском районе, которую в народе, по старому названию урочища, именуют “Волчьи Норы”. Среди исправительных учреждений Беларуси эта колония особая – здесь в усиленном режиме отбывают наказание те, кто осужден впервые и именно за наркопреступление. Как день за днем эти люди делают “работу над ошибками молодости”, корреспонденты посмотрели, лично пройдя по закрытой территории, через десятки дверей-решеток.
Едва подъехав к пропускному пункту, первое, что замечаем за колючей металлической спиралью заграждения, – золотистые купола церкви. Освещать ее в 2015 году приезжал сам митрополит Павел. Осужденные поначалу стеснялись, а позже стали регулярно посещать службы.
Впрочем, минуты духовного воспитания – далеко не единственный способ скрасить недолгие часы досуга. На большой территории колонии есть еще клуб (где в том числе показывают кино и выступает любительская кавер-группа из числа осужденных), библиотека, открытая спортивная площадка с баскетбольным, волейбольным и футбольным полями. Скоро будет оборудовано еще одно поле для мини-футбола, волейбольная площадка, площадка для занятия стрит воркаутом.
“Условия неплохие. Но нужно понимать, что это не санаторий – есть режим, который нужно соблюдать”, – говорит начальник учреждения Андрей Квашевич.
Утро осужденных начинается в 6.00, и весь график расписан до отбоя в 22.00.
Средний срок, который отбывают в ИК №22, – около 10 лет. Бывает и 16-18, когда преступление с отягчающими.
“В основном это третья часть статьи 328 – сбыт, – объясняет Андрей Квашевич. – Хотя многие потом уверяют, мол, были просто курьерами, сами не знали что носили. Но так не бывает, причина всегда в деньгах – захотели без труда заработать. С одной стороны, можно понять родителей, которые возмущены тем, как жестоко отнеслось к их детям правосудие. Но с другой, если посмотреть портрет наших осужденных, высшее образование имеют совсем немногие, большинство же доучиться не смогли или не успели”.
Из 1,1 тыс. человек, которые отбывают наказание в ИК №22, примерно 700 в возрасте 20-30 лет. От вида сотен преимущественно молодых ребят в одинаковых темно-синих куртках и зимних шапках, ожидающих в колонне перед пропускной полосой между промышленной и жилой зонами, становится не по себе. В то самое время, как их сверстники получают образование, строят карьеру, создают семьи, постигают новые технологии, эти парни находятся в изоляции. Смогут ли они с окончанием срока наверстать упущенное, сказать трудно.
Впрочем, замечает Андрей Квашевич, шансы выйти на свободу раньше установленного судом срока есть, если не нарушать режим, трудиться как следует (для этого в ИК есть свое производство), раскаяться в содеянном и погасить иск.
Осужденный должен отбыть две трети срока, чтобы ему заменили наказание на более мягкое, или три четверти, чтобы иметь право на условно досрочное освобождение. В каждом конкретном случае комиссия рассматривает характеристику и все обстоятельства осужденного в индивидуальном порядке.
В этом году из “Волчьих Нор” досрочно освободились двое осужденных, еще четверо направлены для отбывания наказания в колонию поселения.
Чтобы новоприбывшим было легче адаптироваться, привыкнуть к распорядку, первые две недели их держат в карантине. Единственной отрадой в его удручающих стенах является небольшой дворик для прогулки, разрисованный кем-то из осужденных. Мечта о море и просторе, заключенная в клетку.
Затем новичков распределяют по отрядам. Жизнь потихоньку налаживается, привыкают убирать за собой и держать в чистоте территорию отряда и самой колонии. К жестким двухярусным кроватям и тумбочке на двоих. К не слишком разнообразной, но вполне сытной еде в столовой: ячневая каша, щи, макароны, рыба. Есть несколько норм питания. Подсластить жизнь в прямом и переносном смысле помогают родственники, которые в передачках угощают конфетами, печеньем и домашними пирожками.
Возможность поддерживать социальные связи – главная радость для местного контингента. Будь то 3 телефонных звонка в месяц, краткие встречи по 4 часа или длительные свидания до 3 суток с близкими родственниками – каждое мгновение ценно.
Поэтому особым стимулом вести себя образцово стал День отряда. Раз в квартал выбирается лучший отряд, в котором было меньше всего нарушений. Причем, если в каждом из них числится примерно по 120 человек, только самые достойные (по поведению и трудовым достижениям) получают возможность провести День отряда со своими близкими. Недавно на таком мероприятии в клубе колонии 21 осужденный одновременно встретился с 31 родственником.
В то же время для некоторых судимость стала проверкой дружбы на прочность. Например, для 26-летнего Александра Микушева, который за пять лет уже почти перестал общаться с прежними товарищами. Осталась только семья.
“Начал употреблять более легкие наркотики. Потом стал распространять – курительные смеси, марихуану”, – вспоминает Александр. По приговору ему осталось еще 6 лет, он очень старается исправиться, делает все, чтобы поскорее вернуться на свободу. Получил специальность “станочник деревообрабатывающих станков”, работает нарядчиком жилой зоны, увлекся рисованием, иногда читает, занимается спортом.
Также близкие могут переводить деньги на счет осужденных. Тратить их можно в местном магазине, где продаются и продовольственные товары, и предметы первой необходимости – средства гигиены и подобные. Но есть ограничения: магазин можно посещать три раза в месяц и тратить в сумме не более 5-6 базовых величин (1 БВ – Br24,5).
Вообще, на счете осужденных идет накопление заработанных ими средств – тех, что остаются после всех отчислений. Часть денег идет на возмещение затрат по содержанию в колонии, выплату исков, если они есть, алиментов.
В компании заместителей начальника колонии Виктора Гордейчика и Сергея Терешонка мы шаг за шагом исследуем жилую, а затем и производственную зоны. В большом здании общежития из 4 секторов тихо – только дневальные докладывают на этажах: “Без происшествий”. Безлюдно и в банно-прачечном хозяйстве – основная работа здесь кипит после помывочных дней, когда осужденные сдают белье в стирку.
Немного пациентов в помещениях медчасти. Чаще всего сюда обращаются с обычными ОРВИ, в эпидсезон бывает и более 100 человек в сутки. Хотя возможности для лечения, по заверениям начальника медчасти Дмитрия Теслюка, такие, что даже некоторые районные больницы позавидовали бы. А обслуживание круглосуточное. Здесь есть стоматологический кабинет, два рентгенаппарата, неплохая лаборатория, небольшой стационар на 38 коек (в том числе 8 – в инфекционных боксах), кабинет психиатра-нарколога.
Говорят, те, кто осужден за наркопреступление, сами потребляли тот или иной дурман. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но в колонии помимо самого заключения все они еще находятся на принудительном лечении. Правда, этап ломки и так называемого состояния отмены проходит еще во время следствия и судебного разбирательства – в СИЗО.
Психиатр-нарколог Вероника Пискунова говорит, что основная жалоба, с которой к ней приходят, – нарушение сна.
“Больше эта проблема характерна для тех, кто злоупотреблял наркотиками, чем тех, кто только пару раз пробовал. На свободе с нарушением сна они боролись как раз с помощью запрещенных средств. Здесь приходится решать вопрос медикаментозно – есть нейролептики, антидепрессанты, снотворное. В остальном же обычные пациенты. Часто ко мне обращаются как к психологу – просто сменить обстановку, поговорить. Уверяют, что становится легче”, – комментирует девушка.
Трудотерапия тоже для некоторых становится лекарством. Кого-то устраивают работать в столовой, банно-прачечном комплексе или других объектах обслуживания нужд ИК-22. Но большинство трудится на сортировке металлолома, деревообработке или на швейном производстве, где в том числе изготавливается форма осужденных.
Чем выше квалификация, тем больше заработок. Потому те, кто не ленится, прямо в колонии обучаются новым профессиям.
В ИК работает отделение Ивацевичского государственного профлицея сельхозпроизводств, в котором менее чем за год готовят по специальностям “электросварщик”, “швея-портной”, “деревообработка”.
2017/2018 учебном году обучение прошли 72 человека – по 24 в каждой из трех перечисленных специальностей. А в нынешнем по деревообработке набраны даже 2 группы.
“Может, по профессии на свободе они работать и не будут, но такие практические навыки в жизни точно пригодятся, – уверен мастер производственного обучения Николай Потоцкий. – Несколько моих выпускников занимаются ручной сваркой на объектах колонии”.
Выше всего заработок в деревообработке, что не удивительно – местная мебель из массива сосны даже отправляется на экспорт. Эксклюзивные модели пользуются спросом, например, во Франции.
С июля текущего года перешел на столярный участок и полочанин Александр Мишуров, который до этого трудился на разборке и сортировке металлолома. Парень специально прошел обучение и получил квалификацию столяра-станочника 4 разряда – заработок больше, личные характеристики лучше, то есть выше шансы смягчить наказание.
Александру 23 года, из которых 4 он провел в колонии.
“Любил с друзьями покурить марихуану – вот и попался милиции. Тогда я учился в торгово-экономическом колледже на техника-программиста, параллельно работал, – рассказывает молодой человек. – Тяжелее всего было в первые дни. Не понимал, куда попал, что со мной будет. Было на самом деле очень страшно. Но время помогло. И общение с такими же, как я. О дружбе тут речь не идет, скорее, товарищество. Нам все-таки долго рядом друг с другом находиться”.
Александру осталось еще 6 лет до окончания срока. Прилежным поведением он старается его сократить. И продолжает учиться – диплом о высшем образовании на свободе пригодится.
Все желающие с октября 2016 года могут получить высшее образование дистанционно – на базе Минского инновационного университета. Сейчас в колонии 16 студентов вуза. А еще двое парней Александр Добров и Артем Жидко нынешним летом успешно сдали экзамен и стали дипломированными специалистами.
Артему из Новогрудка 26 лет. В момент задержания он учился заочно на 4 курсе БГЭУ в Минске по специальности “логистика и маркетинг”.
“Я уже работал, занимался продажей строительных материалов. Образование было нужно, чтобы юридически оформить бизнес на себя. Хотелось завершить начатое, и мне здесь дали возможность закончить обучение. За это большое спасибо. Пригодится ли этот диплом, когда выйду на свободу, не могу предсказать. Но, думаю, иметь высшее образование всегда хорошо. Меня перевели в МИУ на 3 курс, за два года окончил вуз и получил диплом. Дистанционное обучение – это то же заочное, но без преподавателя, который рядом и готов ответить на любой вопрос. Все общение – через интернет. А на экзамен комиссия приезжала сюда. Было сложно, особенно сосредоточиться. Но я сдал на 7, Добров – на 8”.
Мозырянин Александр Добров отбывает наказание с начала 2015 года.
“Попал из-за своих пагубных привычек. Курил марихуану, в итоге сел на 10 лет. Задержали дома, при мне нашли 30 г гашиша. Для одного это много, значит, был умысел сбыта”, – говорит 24-летний парень.
Молодой человек, хотя и признает, что нарушил закон, жалеет, что связался с наркотиками, но считает наказание слишком суровым.
“Все мы надеемся, что будут какие-то изменения в законодательстве, кому-то снизят сроки. Конечно, хочется выйти пораньше. Но мне еще 6 лет, что я буду через такой срок делать, не знаю, мои мысли за это время могут еще не раз поменяться. Здесь меня восстановили на третий курс, отучился два года, получил диплом менеджера-экономиста. Но воспользуюсь ли им, непросто спрогнозировать, – признается Александр. – А чего сейчас не хватает? Конечно, свободы. Угнетает забор вокруг. Невозможность делать то, что хочется”.
Такие похожие и в то же время очень разные молодые люди узнали истинную цену свободы. Каждый хотел бы исправить тот поворотный момент в жизни, когда нарушил закон. И это первый шаг к исправлению.
Репортаж, сделанный годом ранее, смотрите тут:
Исправительная колония «Волчьи норы»: как живут осужденные за наркотики. ФОТО
КОММЕНТАРИИ
ОБСУДИТЬ ПРАВИЛА КОММЕНТИРОВАНИЯ