В каких условиях жили народные мстители, как выглядели и на какие жертвы были готовы пойти ради освобождения родного края? Искать ответы на эти вопросы корреспондент «Звязды» отправилась на Хованщину.
«Это вам не кемпинг с элементами ролевой игры!»
Мы сидим в зеленой роще. Старшие мужчины молча затягиваются сигаретами, молодые ребята крепко сжимают в руках «мосинки» (винтовки системы Мосина), командир не сводит глаз с небольшого луга, на который вот-вот должны выкатить немцы. Через несколько мгновений действительно слышится глухой гул мотора мотоцикла и чужой язык. Враг уже близко. Один, два, три… Внезапно лес оживает и начинает стрелять в непрошеных гостей из вермахтовской символикой на форме. Знай наших партизан!
Это не съемки художественного фильма или документальной передачи, а единственный в стране мемориальный комплекс партизанской славы «Хованщина» в Ивацевичском районе. Когда-то здесь действительно жила «лесная армия» и находился семейный лагерь. Во время войны ни один немец так и не смог попасть на загадочный остров среди болот. Однако люди даже через семь с половиной десятилетий после освобождения Беларуси не забыли тропинку на Хованщину. Каждый год на несколько дней эти места оживают в прямом смысле. Десятки реконструкторов из Беларуси и России приезжают сюда, чтобы переночевать в реальных партизанских условиях — без света, теплых кроватей и домашней еды. А также чтобы устроить для публики эффектное зрелище борьбы простого народа с захватчиками-агрессорами.
Зачинатель возрождения партизанского движения на Хованщине в том формате, который существует сейчас, — корреспондент брестской областной газеты «Заря» и ярый реконструктор Олег Гребенников. Он же стоял у истоков проведения ночных реконструкций в Брестской крепости.
— Сколько себя помню, очень любил военную историю. Дело даже не в том, что я 23 года служил в Вооруженных силах Беларуси. Просто интересовался униформистикой и миниатюрами, а как-то 22 июня пришел в нашу крепость в форме лейтенанта Красной армии. Захотелось отдать дань памяти тем, кто первыми принял вражеский удар. Так начиналась реконструкторская деятельность в Бресте, которая сейчас расширилась и на всю область, — говорит Олег. — Это не игра взрослых людей в «войнушку». Хочется хоть на тысячную долю почувствовать себя на месте наших дедов. Даже когда берешь условную высоту и стреляешь холостыми пулями, волнуешься и боишься войны. Кстати, многие зрители показательных боев не догадываются, что самые «жесткие» реконструкторские схватки прошли накануне. Мы же не зря приезжаем в партизанский лагерь на несколько дней.
Фронтлайн (или тактика) — так называются мероприятия, где реконструкторы разворачивают имитацию войны в максимально приближенных к реальности условиях. Место действия — не маленький луг, а окружающий лес. Большой, непроходимый, с топкой болотами.
— В оговоренное время перемирие между «немцами» и «партизанами» закончилось и началась условная война. Просто так попасть из одного лагеря в другой стало невозможно. Никаких сценариев уже нет. Спецгруппы «лесной армии» получили задания — имитировать подрыв моста, развернуть радиостанцию в определенном квадрате и передать радиограмму и др. Сделать это надо было так, чтобы тебя не заметили «немцы», иначе операцию можно считать проваленной.
Пришлось реконструкторам и по пояс в воде походить, и местных комаров своей кровью напоить, и всех окружающих зайцев и лис холостыми выстрелами распугать. Но сколько впечатлений!
Жизнь на фоне войны
После ночных боев обе стороны вернулись к временному перемирию. Именно в утреннее время интересно понаблюдать за «бытом под деревьями» и поближе познакомиться с реконструкторами.
«Немцы» разбили лагерь на краю леса. Просторные палатки, громкий смех, в кустах блестит мотоцикл BMW. «Подходи, не стесняйся. Все свои», — слышать это от людей в форме вермахта странно.
— Но ведь это только обмундирование. Организаторы попросили приехать в образе немцев — мы приехали. Нужно, чтобы красноармейцев было больше — с удовольствием реконструировали бы их. Политика и идеология в нашем окружении даже не обсуждаются, — делится Павел Рощин из Витебска. — А форма у немецких солдат того периода действительно красивая и практичная, имеет много декоративных элементов. Большая разница с нашими солдатами чувствуется и в плане быта. Условно говоря, открывает немец сумку, а там, кроме ложки, есть еще и вилка, полотенце, набор для бритья, зеркало и даже крем Nivеа. У красноармейцев комплекты были скромнее.
В первых лучах солнца, которые еле-еле пробиваются сквозь кроны деревьев, завтракают две фрау. Чай в фарфоровых чашках, к нему — печенье и бутерброды. Молодые женщины сидят за небольшим столиком, словно не в лесу, а на террасе кафе. «Guten Morgen!» — говорят они мне и приглашают присоединиться. «Немки» оказываются минчанками. Наталья и Татьяна — участницы военно-исторического клуба «Медведица».
— Сегодня представляем полицию вермахта, прибывшую на помощь своим Kаmеrаdеn (с немецкого товарищи. — Авт.) для поддержания порядка. Женщин на немецкой стороне во время войны было много, хотя их редко можно увидеть в кино. Они выполняли функции стенографисток, заполняли документы, вели архивы. Конечно, приходилось жить в полевых условиях. Палатки собирались из кусков плащевки, которую имел при себе каждый солдат. Сверху каска, чтобы вода не затекала. Внутри — аутентичные раскладушки с бельем вроде того, что было распространено в Германии в сороковых. На веревке вы видите одежду, в которой мы вчера оснащали свой лагерь. Да, отдельная рабочая форма!
Когда «немцы» заняли позиции на глазах у всех, то до «наших» попробуй еще дойди. Но на то она и Хованщина, чтобы в самой глубине, на острове среди болот, партизаны прятались. Быт и одежда более простые, зато никаких объяснений не требуют. Здесь — землянка, там — деревянные домики-срубы. А между ними снуют туда-сюда бородатые парни в льняных рубашках и заплатанной красноармейской форме. Да и еда нехитрая. Пыхтит самовар: в алюминиевую посуду наливают горячего отвара из лесных трав. Пробую фирменное блюдо от поваров — лепешки из крапивы. Кстати, пекутся не на костре, а на так называемой финской печи (расколотое бревно с огнем внутри).
Мое внимание привлекает мужчина в кепке, по-хулигански сдвинутой набок. В руках — шпагат, щипчики и загадочные белые брикеты. Это «подрывник» (в реальной жизни архитектор) Александр Симонов из Бреста. Вместе с коллегами он показывает маленьким туристам Хованщины, как велась рельсовая война. Без особых подробностей, конечно. Зато громко и с песчаными салютами.
— Высшим пилотажем считалось пустить под откос эшелон. Но сделать это было непросто. Немцы сначала предусмотрительно направляли паровоз с саперной группой, которая проверяла железную дорогу. Через 15 минут шли поезда с живой силой и техникой. Партизанам нужно было за короткий промежуток времени подложить взрывчатку, при том, что вдоль дороги стояли блокпосты, а лес вокруг был вырублен, — дает небольшой экскурс в историю Александр.
Секретами реконструкторского дела поделился Артем Быков.
— Не всегда хорошие реконструкторы -— те, кто служил. Опыт современной армии может даже навредить. Ребята после службы часто выходят на поле со свободным ремнем. Дембельская гордость не позволяет затянуть его! В Красной армии очень строго за внешним видом следили. Бойцы могли быть одеты в гимнастерки на три размера больше, чем нужно, но выглядели аккуратно. Разные были и приветствия. Тогда командиру хором выкрикивали: «Здрасте!» А вчерашние солдаты по армейской привычке начинают: «Здравия желаем, товарищ…» Хотя, конечно, не только ради более глубокого знания истории народ начинает заниматься реконструкциями. Мы здесь в основном люди городские, разбалованные цивилизацией и комфортом. А выезды в лес — это во многом еще и проверка себя самого.
— Прозвучит банально, но хочется доказать, что могу, — присоединяется к Артему товарищ по отряду «радистка» Анна Кароза. — Могу выкопать окоп и просидеть в нем целый день, могу переночевать на снегу, могу проехать десятки километров верхом на лошади… Бывали моменты, когда хотелось все бросить и сказать «Стоп!» Тогда вспоминала тех, кто и не такое время войны пережил, и спокойно продолжала выполнять поставленную задачу.
* * *
Перед самым уходом из лагеря знакомлюсь с жителем Ивацевичей Александром Германом. Он не реконструктор, но на Хованщину приезжает всю жизнь.
— Родители мои в этих лесах партизанили. Мама была связной. А отец, когда его отправляли на принудительные работы в Германию, бежал в Хорощицы и присоединился к тамошнему отряду. Взорвал семь вражеских эшелонов и был в конной разведке. На Хованщине он маму и встретил. Когда война закончилась, все местные партизаны поклялись, что будут собираться здесь ежегодно в последние выходные мая. Были живы — ни разу своим обещаниям не изменили. А сейчас мы, их дети и внуки, продолжаем традицию…
КОММЕНТАРИИ
ОБСУДИТЬ ПРАВИЛА КОММЕНТИРОВАНИЯ