1Библейская история про двух братьев Каина и Авеля хорошо соотносится с событиями сегодняшней Беларуси. Братья вместе росли, играли, взрослели, поклонялись Богу, а потом один в поле убил другого. И ещё обманывал Всевышнего, не признаваясь в содеянном.
Господь у него спросил: «Где Авель, брат твой? Тот сказал: «Не знаю; разве я сторож брату моему?» И сказал Господь: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиёт ко Мне от земли» (Бытие, 4 глава).
Так произошло первое братоубийство на земле и пришла жестокость в род человеческий…
Интернет-пространство сейчас пестрит видеороликами и фото задержаний и избиений силовиками мирных граждан по всей Беларуси. Жестокость, цинизм и зверство избивающих мирных людей последние недели просто зашкаливала.
Есть что сказать и мне, гражданину моей страны и корреспонденту газеты «Ганцавіцкі час», так как я тоже был задержан и избит ОМОНом в Минске в ночь с 11 на 12 августа.
Охота за протестующими
После очередных выборов в Беларуси, когда ЦИК озвучил более 80% голосов за Лукашенко, власть, очевидно, не ожидала, что сотни тысяч граждан и скажут “хватит”. Запротестовал Минск, Брест, Гомель, Витебск и даже небольшие города по всей стране.
Я оказался в Минске во вторник 11 августа. Вечером в Серебрянке пахло отработанными взрывными элементами. Периодически слышались хлопки и отдалённые раскаты от выстрелов и взрывов светошумовых гранат, используемых бойцами армии и ОМОНом. Где-то громко и смело скандировали: «УХОДИ!» И это был не одинокий голос, а целый поток смелых голосов белорусов, которые устали от лжи и беспредела.
В воздухе крутились дроны. Наверное, с их помощью силовики вычисляли, куда разбегаются протестующие. Но не менее чётко работало оповещение со всех окружающих домов, где люди, сидя на балконах, кричали тем, кто внизу, куда переместились люди в чёрном.
«Вот вам перемены!»
Было около часа ночи, когда я переходил площадь на проспекте Рокоссовского. Она была пуста. На улице почти никого не было. Рядом со мной шёл ещё какой-то парень, который также хотел перейти дорогу.
С двух сторон на нас вышли люди с оружием в руках, в бронежилетах, касках и схватили за руки. Рядом оказались припаркованные автозаки. Перед нами открылась дверь, и нас впихнули внутрь большой пустой машины со словами: «Добро пожаловать в ад…»
Затем уложили на пол лицом вниз и стали избивать дубинками по спине, ягодицам и ногам. Любое движение провоцировало ещё большую агрессию и силу ударов. После этого события в голове начали путаться.
А в автозаке начали появляться новые люди. Две девушки, подросток, мужчина в сланцах, ещё кто-то и ещё…
Я оказался на самом дне, а надо мной сверху лежало четыре человека. Пока нижние задыхались, верхних полосовали дубинками, потом начали сверху ходить ногами и прыгать.
Девушки слёзно просили отпустить их домой, так как дома маленькие дети, но их никто даже не слушал. У некоторых забрали телефоны с требованиями разблокировать. Потом их били о пол и топтали ногами. Я думал только об одном: как выдержать вес тел надо мной, чтобы не задохнуться. Сверху мне на голову стекала тоненькая струйка то ли пота, то ли крови, то ли всего вместе. Так мы и поехали. Запомнились в это время слова одного из ОМОНовцев, что мы готовимся к новой Северной Корее в Беларуси.
Одному парню, который на машине якобы наехал на гаишника, оказав неповиновение, приказали поломать две руки, две ноги и все пальцы на руках и ногах. Его били по лицу, из носа струилась кровь. Его выволокли и забрали из автозака. О его дальнейшей судьбе я ничего не знаю. Даже имя его мне неизвестно.
Дальше легче не стало. Мы остановились в каком-то месте, где нас рассаживали по другим машинам. По одному человеку выдёргивали и с криками и жутким смехом продолжали бить на улице руками и ногами, запихивая в автозаки с клетками внутри. Пришла и моя очередь.
Избитые, мы оказались уже в клетке автозака, рассчитанной не более чем человека на четыре. Нас там было 16. После этого по одному выводили в коридор и укладывали на пол. При этом били дубинками и кричали: «Сколько тебе заплатили?» «Перемен захотелось? Вот тебе перемены!» Всё это сопровождалось нецензурной бранью. Затем людей обратно закидывали в машину.
Обрезали волосы и били
Нас привезли, как мы узнали позже, в центр изоляции правонарушителей (ЦИП) Окрестина. Открыли двери и приказали бежать, при этом избивая дубинками. Некоторых заставляли кричать «я люблю ОМОН!»
Потом мы стояли на корточках лицом вниз, и в это время какая-то девушка опрашивала и переписывала все наши данные. Когда мы попали в камеру-стакан, у нас не было ни ремней, ни шнурков, ни мобильных телефонов. Все отняли.
Стакан – это камера 5х5м, имеющая четыре бетонных стены и бетонный пол, железную дверь, вместо крыши решетку. В одном из углов стоят пластиковые бутылки с мочой, так как в туалет не пускали. В этот стакан натолкали человек 70. Там мы встретили рассвет. Было тесно, холодно, воняло мочой.
Кто-то из задержанных был в куртке и делился теплом с теми, кто был в шортах и тонкой майке. Кто-то пытался спать, скрючившись на бетоне. Кто-то сидел, упёршись в спину соседа, но в основном все стояли прижавшись друг к другу.
Самое жесткое отношение было к тем, у кого были белорусские татуировки с «Пагоняй» и национальными флагами, а также тех, у кого были длинные волосы. Их просто отрезали. Один парень в стакане был со скальпированной раной головы. Из неё сочилась кровь. У него были дрэды, и они не понравились силовикам. Некоторые при задержании лишились обуви.
Неожиданная встреча
Мы не знали, сколько времени проведём здесь. Что будет с нами дальше? И даже сколько времени сейчас?
В туалет запрещали выходить, скорая помощь осматривала задержанных с тяжёлыми травмами на месте. Я так понял, их запрещали увозить в больницу.
Здесь началось наше знакомство. Никто из тех, с кем я успел пообщаться, не был взят на митинге. Людей выволакивали из собственных машин, торговых центров, из троллейбусов.
Одного парня взяли из примерочного зала ТЦ «Рига». Странно, но даже в такой ситуации люди сохраняли чувство юмора, рассказывали анекдоты, истории из жизни.
Один из задержанных меня вспомнил один парень. Мы были знакомы 10 лет назад. Его зовут Ваня, и он из Минска. С ним, как оказалось, мы жили в христианском общежитии в 2010 году. Мы были в одном автозаке, потом стояли рядом в стакане и очутились в одной камере.
В автозаке он спросил: “Ты Саша?” Я ответил: “Да”. Ваня: “Мы с тобой когда-то жили на одной площадке…”
Так началось наше общение. Ваню забрали прямо возле подъезда дома, когда он припарковал машину. Дома его ждала жена и трое деток, самый младший из которых – грудничок. Когда ОМОН обшаривал территорию возле дома, он заглушил двигатель и пригнулся. Но его высветили фонариком и постучали в окно автомобиля с требованием, чтобы он вышел.
В камере Ваня начал рассказывать о том, что он верующий (церковь ЕХБ, баптисты) и как его жизнь поменял Иисус Христос. К нему присоединился я, рассказав, почему Христос — Спаситель мира и почему Он умер за нас на кресте. Среди нас были православные и католики. Царила всеобщая солидарность и понимание.
Боль Окрестина
В камере после стакана у нас уже был унитаз, раковина и пять деревянных кроватей. Только нас было не пять, а 25 человек. На кровать ложились по двое. На полу лежали кто как мог. Стояла невыносимая жара. Открытая маленькая форточка не спасала. Через неё были слышны только крики собравшихся у стен Окрестина, которые скандировали «Отпускай!»
Здесь нас покормили какой-то кашей и хлебом, который мы по братски поделили между собой, чтобы хватило всем. Воду пили из-под крана. Кто не мог стоять, ложился на пол. А он ничем не отличался от деревянной койки.
В четверг 13 августа ранним утром меня отпустили. Избитые люди, без паспортов, денег, телефонов, в изодранной одежде оказались на окраине города. Даже здесь за раненными гнались, чтобы они побыстрее куда-то убежали. Многие хромали, еле волочили ноги, не могли бежать. У одного парня была отбита вся правая нога и он не мог даже сесть в машину.
Перед тем, как отпустить, нас продержали пару часов на улице, выстроив вдоль забора. Мы стояли с руками за спиной и слушали, как за соседним забором избивают дубинками свежую партию привезённых людей. Крики приглушались лаем собак.
Мы двигались медленно вдоль забора, так как отпускали по четыре человека: двух в одну сторону и двух в другую. Наступила и моя очередь. Так я оказался в частном секторе, где мирно за заборами на своих кроватях спали люди по соседству с Окрестина.
Крики, зверства и издевательства остались где-то в стороне, и самым главным желанием было выбраться оттуда поближе к людям. Нашлась какая-то светлая девушка Вика, которая грязных и битых людей трамбует в свою маленькую машинку и развозит по городу.
В утро моего освобождения ещё не было волонтёров, добрых ангелов, помогающих тем, кто вышел из Окрестина. Волонтёры появились только днём. Но я попал в Минске в дом друзей, где мне была оказана первая помощь и поддержка.
Беларусь очнулась
Беспредел, садизм и бесчинство невозможно скрыть в реалиях современности. То, что протесты в Беларуси мирные – очевидный факт. Но против мирных людей выходят вооружённые люди, подготовленные для пыток и убийств.
Чем всё закончится? Победой! Потому что невозможно что-то повернуть вспять. Мир стал другим. Беларусь на глазах становится другой.
Сейчас я часто слышу от сограждан: «Мы поняли, что мы народ, и мы хотим перемен! Мы хотим жить в свободной, демократической и мирной Беларуси. У нас умные и трудолюбивые люди, которые готовы созидать новую страну». Один из задержанных мужчин спокойно и уверенно сказал: “Я строитель и я горд, что в столице моими руками построено несколько жилых домов”.
Зло не может быть вечным, потому что оно изначально обречено на провал. Оно также не может захватить всё и всех. Только добро способно нести свет, перспективу и созидание. Поэтому “не будь побеждён злом, но побеждай зло добром” (Рим. 12:21).
Когда гулял по Минску в воскресенье, понял, что никогда не видел столько улыбок. По оценке некоторых изданий, в Минске на Марш Свободы к Стелле вышло около 500 тысяч человек.
Воины света подняли бело-красно-белые знамёна высоко в небо к солнцу.
Но у меня остаётся один сверлящий вопрос: так за что же Каин Авеля убил?
