«Родителей в спецкостюмах пустили в реанимацию проститься с сыном»

Миф о том, что коронавирус смертельно опасен только для пожилых и серьёзно больных людей, развенчивается всё новыми и новыми жертвами. Зачастую люди не из группы риска не придают значения недомоганию. Переносят болезнь на ногах или лечатся сами. Но иногда даже самые сильные препараты не могут спасти молодого пациента.

В субботу, 5 декабря, в Дрогичине простились с Иваном Леончиком — фотографом районной газеты. Ему было всего 34 года. Из хронических заболеваний у него были только проблемы с щитовидной железой — она почти не работала. Но Иван следил за здоровьем и принимал нужные препараты.

Супруга Ивана — Алёна Леончик — рассказала, как протекала болезнь, которая с начала даже не внушала тревогу. Не было даже типичных признаков COVID-19 в виде потери вкуса и обоняния.

17 ноября

У Вани появились первые признаки болезни. Заложило нос, появился кашель. Заболело горло. Температуры не было.

18-20 ноября

Ваня стал принимать противовирусные, «Арбидол», «Ангримакс Нео». Очень не хотел идти на больничный, переживал справится ли без него редакция. Но всё же пошел на приём, где ему дали больничный и выписали антибиотики.

21 ноября

Вечером поднялась температура до 39. Чтобы сбить её, дала ему таблетки. Но снизить удалось ненамного — до 38,2. Я настояла на вызове скорой, хотя муж был против. Он был уверен, что ему полегчает. Приехавший врач сделал жаропонижающий укол и посоветовал всё-таки лечь в больницу. Но Иван отказался, объяснив, что боится там подцепить коронавирус. Всё-таки больница сейчас переполнена пациентами с ковидом.

22 ноября

Температуры не было. Иван стал чувствовать себя бодрее, что-то пытался делать по хозяйству. Но появилась небольшая одышка, кашель усилился. Он принимал АЦЦ, антибиотик «Оспамокс», который ему прописали. 24 ноября назначен был плановый визит к врачу.

23 ноября

Около пяти часов вечера снова поднялась температура до 39. Я забила тревогу, стала уговаривать его лечь в больницу. Он снова отказался. На этот раз препараты жаропонижающие не подействовали. Вызвали скорую — его всё-таки забрали. Сказали, что есть подозрение на пневмонию, потому что он уже очень тяжело дышал.

В больницу его доставили в отделение для коронавирусных больных. Хотя тогда ещё не было никаких предположений о его диагнозе. Сделали экспресс-тест на COVID-19, снимок и отправили в хирургическое отделение, переделанное под инфекционное. Сразу стали давать кислород, ставить капельницы.

24 ноября

Утром тест был ещё не готов. Ваня сказал мне, что чувствует себя лучше, хотя по голосу я слышала, что ему очень тяжело говорить. У него взяли ещё один мазок. А ещё сказали, что ему вредно разговаривать. Это была последняя наша беседа.

После обеда мне позвонила мама Вани и сказала, что его перевели в реанимацию. У меня сердце в пятки ушло.

Вечером мне позвонили из санстанции и сообщили, что у Вани ковид. Спросили, когда он заболел, кто с ним контактировал и сказали, что все мы на карантине до 2 декабря. У нас только дети немного сопливили, признаки лёгкого ОРВИ.

29 ноября

Ваню ввели в искусственную кому и подключили к ИВЛ. Хотя родители его пытались поддержать меня — через аппарат многие проходят, это ничего не значит.

30 ноября – 2 декабря

Я каждый день звонила в больницу, но врач реанимации ничего толком сказать не мог. Обратилась к главному врачу Александру Протасевичу, попросила перевести мужа в Брест, раз ситуация не исправляется. Он сказал, что мест в Бресте нет, что была консультация и с Брестом и с Минском, показывали анализы и снимки Вани. Из Минска якобы привезли самое сильное лекарство. Но оно не помогло…

3 декабря

В 9 часов утра у Вани случилась клиническая смерть — остановилось сердце. Но его снова запустили. Родителей пустили в реанимацию в спецодежде проститься с ним. Вечером я позвонила врачу и спросила, какие шансы, сколько он ещё продержится. Ничего конкретного сказать он мне не смог. Я тоже хотела пойти и попрощаться. А через 20 минут после этого разговора Ваня умер. Врачи сообщили в редакцию, а оттуда позвонили мне…

4 декабря

Ваню нам не отдали. Сказали нужны сутки на обработку тела. Родители отказались от вскрытия тела. Ваню ни разу в жизни не оперировали.

5 декабря

Из морга нам выдали уже закрытый гроб, его и отпевали во дворе церкви.

В свидетельстве о смерти в графе причина стоит загадочная аббревиатура j18. По международному коду — это неустановленная пневмония. Во врачебном свидетельстве о смерти говорится, что непосредственная причина смерти — коронавирусная инфекция. В больнице заверили, что справку с указанием COVID-19 в Минздрав отправили. Однако попал ли Иван Леончик в печальную статистику жертв коронавируса, неизвестно. По данным Минздрава, 4 декабря от коронавируса скончались 8 человек во всей Беларуси.

Алёна Леончик осталась одна с тремя детьми. Семья выплачивала кредит за дом. Осталось выплатить 1380 рублей. Погасить его надо до июля 2022 года. Сейчас женщина не работает, занимается здоровьем дочери.

После первой публикации о смерти Ивана многие читатели интересовались, как можно помочь его семье. Вот данные счета Алёны Алексеевны Леончик: 4255 1901 2546 5610 срок действия 07/23.