Его мама, Тамара Мисиюк, хочет поделиться своей болью. Женщина не винит никого, но на многие вопросы она хотела бы знать ответ.

Кириллу 18 лет. С рождения у него II пожизненная группа инвалидности и многочисленные заболевания. Например, врождённая косолапость 3 степени, парапарез и пр. Паралитический вывих бедра благодаря медикам удалось вычеркнуть из и без того страшного списка. Хотя закончиться всё могло весьма плачевно.

«Молодая, ещё родишь!»

Беременность у жительницы Антополя протекала без каких-либо проблем. Даже на УЗИ была всего два раза, на которых постоянно ничего аномального не наблюдалось. Тревогу Тамара почувствовала, когда её экстренно госпитализировали на кесарево сечение. При этом медик старалась поддержать словами, чтобы роженица не волновалась.

Сына женщина смогла увидеть только вечером на вторые сутки. До этого умоляла врачей принести сына. Медики уверяли, что ребёнок очень болен. Убеждали: надо отказаться. Зачем ей больной?

«Молодая, ещё родишь – услышала я, когда рыдая умоляла их принести ребёнка, – вспоминает женщина. – Всеми правдами и неправдами увидела его. Да, было сложно смотреть на его не разгибающиеся ножки. Уговоры врачей пропустила мимо ушей. Это МОЙ сын. Я носила его под сердцем 9 месяцев. Любила его, даже не видя. Разве материнская любовь не творит чудеса? Творит. И лёжа в отделении уже думала о том, как мой мальчик будет ходить».

Многолетние пытки

После выписки Тамару Мисиюк очень поддержала медсестра, которой женщина благодарна по настоящее время. Мама не отрицает, что изначально она боялась не справиться. Не знала, к кому обращаться, да и вообще, сможет ли поднять Кирилла на ноги.

Но на уныние времени не было. Надо было искать специалистов, лечение.

Они обратились в Брест, где их госпитализировали. Однако пробыть там мама долго не смогла. Женщина категорически не согласилась с методом лечения: Тамаре необходимо было самостоятельно делать движения ног сына 3000 раз.

После «побега» из больницы они поехали в Минск. Попали в ортопедическую поликлинику, где им назначили лечение, гипсовали. Благодаря счастливому случаю мальчика увидел доктор медицинских наук, профессор, лауреат государственной премии Республики Беларусь в области науки и техники, заведующий лабораторией травматологии и ортопедии детского и подросткового возраста Олег Соколовский. Он осмотрел, а потом взял Кирилла на лечение. До 16 лет профессор делал максимальные усилия, чтобы мальчик начал самостоятельно ходить.

«В Бресте нам сказали, что кроме инвалидного кресла нам больше не на что рассчитывать. Олег Анатольевич заверил: называться инвалидом-колясочником мой мальчик не будет, – рассказывает жительница Дрогичинского района. – Врач провёл 9 операций. Все были удачными, поэтому сейчас сын хоть и с тростью, но ходит».

Самым сложным, как говорит женщина, были постоянные поездки. До пяти лет Кирилл жил постоянно в гипсах. Между ними находилась деревянная планка. Бывали моменты, когда не было времени искать свой вагон и приходилось заходить в ближайший. Потом с сумками и сыном-инвалидом на руках пробираться к своему месту.

Немаловажным фактором было и психологическое давление. Населённый пункт небольшой, поэтому часто до жительницы Антополя доходили неприятные слухи, разговоры, а некоторые не брезговали заглянуть в коляску, чтобы посмотреть на «не такого» ребёнка.

Спустя большое количество времени Тамара плакала только от счастья. Сын начал делать первые шаги. Сам. Многочисленные операции, поездки и переживания дали свои положительные плоды: Кирилл встал на ноги.

Однако появились другие проблемы.

Инвалид=нельзя учиться?

Мальчик получил общее среднее образование на дому. Тамара просила врачей разрешить сыну с 8 по 11 класс обучаться в школе, но получила отказ. В отношении умственных способностей к мальчику вопросов не было. Ему хорошо давались некоторые предметы, особенно полюбился английский язык. Мама считает это заслугой педагога по иностранному языку. Кирилл Мисиюк получил аттестат со средним баллом 8,2.

«В прошлом году мы не поступали. Пандемия, да и нужна была ещё одна операция. Коронавирус нарушил все наши планы, поэтому текущий год не стали упускать. Решили сначала поступать на что-то попроще, опираясь только на аттестат, так как результаты по ЦТ будут хуже, чем если бы он их сдавал сразу после школы», – разъяснила женщина.

Семья сделала выбор в сфере почтового дела. Они поехали в колледж, где приёмная комиссия одобрила будущего студента, но попросили исправить недочёт в документах. Однако по приезде в МРЭК получили отказ на поступление.

«Нам сказали, что мы не можем учиться на эту специальность, а тем более работать. В отделениях связи необходимо практически каждый день носить посылки. Некоторые могут весить и 50кг», – пояснила Тамара.

В расстроенных чувствах они покинули учреждение и уже собирались возвращаться домой, как нашли другую профессию: страховой агент. Вернулись, но снова им отказали: для этой должности нужны скорость и много передвигаться. Сотрудники посоветовали поступать на юриста или экономиста. Женщина понимает, что без ЦТ шансы равны нулю.

«После услышанного Кирилл опустил руки. Он был настроен учиться, а эта поездка как отрезала желание. Пришёл к выводу, что такие дети, как он, никому не нужны, – с дрожью в голосе рассказывает мама. – Мы не знаем, что делать».

Тамара Мисиюк не винит никого. Глядя на то, как опустились руки у её сына, расстраивается каждый день. Как говорит женщина, они уже привыкли с самого рождения, что никому не нужны. По словам Тамары, сначала было отсутствие интереса со стороны районной комиссии МРЭК, потом отказ от предоставления детского питания – жительница Антополя считалась матерью-одиночкой – ответили, что данная помощь ей не положена.

«Да и некогда мне было бегать, выбивать это питание, становиться на очереди. Мне нужно было лечить сына и поднимать его. Я не имела права сдаваться, когда небольшими шагами мы шли к желаемому результату, – продолжила вспоминать Тамара Мисиюк. – Даже когда впервые за 12 лет к нам приехала какая-то комиссия посмотреть жилищные условия, я не ругалась на их замечание купить и установить пожарный извещатель. Хотя хотелось спросить, где они были всё это время».

Многие посчитают, что женщина сама виновата. Ведь нужно было бегать, добиваться. Только, как говорит мама, она понимала: ребёнок её и только она обязана им заниматься. Возлагать ответственность на плечи других не собиралась. Всю себя посвящала сыну.

Но теперь, после неудачной попытки поступить, и мама, и сын опустили руки.

«Пока не сдаюсь, вроде»

Корреспондент связалась с самим Кириллом. Парень ответил на несколько вопросов, которые касаются не только его эмоционального состояния после отказа, но и планами на будущее.

– В каком возрасте ты понял, что являешь особенным ребёнком?

– Думаю, что это началось с ранних лет. Было много операций, обо мне все сильно беспокоились. Но даже сейчас я горжусь тем, что мне выпал шанс стать особенным.

– Расстраивало ли тебя, когда ты смотрел на своих сверстников и понимал, что некоторые действия не можешь сделать также?

– Всегда. Но это была не зависть, а восхищение. При этом понимал, что в 18 лет, когда начну учиться, стану больше двигаться и это мне поможет в освоении своего тела. Работа над собой – единственное, что может вывести из проблем.

– Как тебе давалась учёба и какие предметы особенно нравились?

– С первого по четвёртый класс был слишком безрассудным. Делал как нравилось и как было удобно. С языками были большие проблемы, так как все правила сразу же забывал, что отразилось на следующих классах. С пятого по седьмой класс очень нравилась история. В восьмом-десятом учился на «отвали». Тот самый период, когда у меня обострилось чувство: «О, нет, мне грустно, я не такой, как все». Часто уходил в себя, а на учёбу махнул рукой. К одиннадцатому классу осознал, что математика – не моё. Если вспоминать все годы, то любимыми предметами были английский язык, история, химия, когда изучалась органика и информатика.

– Как пришло осознание того, куда хочешь поступать?

– В конце 10 класса. Но собираюсь поступать на архивиста или искусствоведа. Только это в планах к 23 годам. Потому что сейчас мне нужна хоть какая-то работа. За это время я бы получил опыт, да и зарабатывал, чтобы стало легче семье. К тому же, мне хочется доказать: я могу всё, что захочу.

– Помимо учёбы, какие были и есть увлечения?

– Рисую время от времени. Хочу заняться музыкой. Для начала записать песню. С сентября планирую найти работу в Интернете, того же SMM-менеджера. Довольно хорошо понимаю эту профессию. Так что если кто-то мне поможет с поиском или предложением – буду очень благодарен.

– Помогаешь ли ты в быту? Если да, то как?

– Уборка дома, что-либо на стройке. Ещё хочу походить к бабушке, потому что у неё очень много работы, с которой могу помочь.

– Как повлиял на тебя отказ МРЭК?

– Опустил руки. Один раз в день ем, еле как сплю и хожу без лица. Сейчас ищу силы, чтобы направить себя в другое русло, а также подготовить к дальнейшим возможным проблемам.

– Заглядывая вперёд, какие у тебя планы на будущее?

– Буду плыть по течению. Пока не сдаюсь, вроде. Знаю, что в будущем всё будет хорошо.

С чего начинается поступление детей-инвалидов в учреждения образования рассказал главврач ГУЗ «Брестская областная медико-реабилитационная экспертная комиссия» Михаил Кисель.

«Мы не даём одобрений и разрешений. Вообще, вся медико-социальная экспертиза в Республике чётко регламентирована. Это многоступенчатая многоуровневая система. Изначально все действия начинаются с участкового терапевта. Только после медицинских, реабилитационных, диагностических мероприятий и экспертиз ребёнок направляется на медико-социальную-экспертизу в МРЭК. Его освидетельствуют и выносят заключение, которое выдаётся на руки представителю. После этого, если нужно для поступления, он проходит освидетельствование в кабинете медико-профессиональной реабилитации. Получив заключение, человек может поступать в те или иные учреждения, где ему разрешено по медицинским показаниям», – разъяснил порядок Михаил Алексеевич.

Также главврач МРЭК обратил внимание на то, если обратившиеся не согласны с решением – есть порядок обжалования решения комиссии: Центральная комиссия ГУ «Республиканский научно-практический центр медицинской экспертизы и реабилитации» в г. Минске, независимая экспертиза и суд. Всё прозрачно, чётко и регламентировано. В течение 30 дней можно обжаловать решение на любом уровне.

Руководство учреждения также обращает внимание: все их действия опираются исключительно на постановления Минтруда и Минздрава. Они понимают, что многие обратившиеся не согласны с решениями комиссии, однако работа сотрудников направлена именно на сохранение жизни и здоровья граждан. Быть может именно этот отказ поможет инвалиду не усугубить своё физическое и психологическое состояние.