Ещё недавно беларусов уважали и любили буквально все. Мы жили в кругу друзей. А наш президент был непререкаемым кумиром соседских славянских народов.
Я мало куда ездил за свою жизнь. Даже моя «политическая эмиграция» ограничивалась маршрутом Столин-Пинск-Столин — всего 60 км в одну сторону. Поэтому я расскажу лишь о том, как к нам относились азербайджанцы и украинцы. И не мне вам рассказывать, что беларусы завсегда понимали друг друга с поляками, с теплотой нас встречали в Прибалтике. Как же так получилось, что теперь мы в кругу «врагов»?!
ххх
Из Кронштадта в Баку мы — сводный отряд — приехали через пару месяцев после того, как там советская армия расстреляла, раздавила гусеницами танков 126 человек — мужчин, женщин, детей. На главной бакинской площади, неподалёку от девичье башни, еще стояли БТРы. Но я с армейским корешем из Москвы в зеленой солдатской форме с буквами «СА» на черных погонах могли запросто шляться в «самоходы» по местным барам и кафе.
— Ты только не открывай свой рот и не говори, откуда родом, — говорил я своему сослуживцу.
Обычно мы брали по бокалу пиваса и чуток креветок. К нам обязательно через пару минут подходил кто-то из местных с вопросом: — Откуда, солдат?
— Брест, — называл я свой областной центр.
— Оооо!!! Бульба! Беларусы — очень хорошие добрые люди. Я хочу вас угостить, солдаты…
Закавказское гостеприимство порой даже заканчивалось тем, что нам вызывали и оплачивали такси прям до КПП Каспийской флотилии, чтобы мы не потерялись в городе.
Напомню, за два месяца до того, здесь было убито советской армией 126 человек.
Когда мой ныне покойный батя из-за офицерской тревожной телеграммы прилетел из Минска в Баку самолётом, его — беларуса, отца солдата — привез в город на своих «Жигулях» попутчик-азербайджанец и поселил у себя в доме как дорогого гостя.
ххх
В 99-ом мне понадобилась помощь. Я поехал в украинские Сарны и нашел там коллегу.
— Звичайно, я допоможу тобі, «сябр», — сказал бульбашу хохол и засмеялся, — або «сябра», або «сябар» — як буде правильно вашою мовою?!
Мы порешали вопросы. Потом посидели за гостеприимным украинским столом. Мой новый друг уговорил меня остаться ночевать. А потом неожиданно позвал после очередной «чарки»: — А поїхали, покатаємось містом.
Он нарезал по сарненскому кольцу круги по часовой стрелке. Возле поста ГАИ стоял сотрудник и отдавал проносившейся мимо иномарке «честь».
— Зачем это? — с недоумением спросил у своего украинского сябрука.
Оказывается, пару дней назад он возвращался домой из Ровно, спал уставший на заднем сидении авто. Машину остановили сотрудники. Он проснулся, когда водитель попросил у него денег для «откупных».
— И шо? — спросил я в недоумении.
— Шо-шо, він вирвався і втік у ліс, — объяснил мне раздосадованный украинский коллега про милиционера. — І я не зміг дізнатися його прізвище…
Через пять лет мне опять понадобилась украинская помощь. Но в Сарнах я уже не нашел своего друга. Мы со спутницей поехали дальше в Ровно.
Это была офигенно неожиданная наша встреча. Мой друг встретил меня уже в солидном костюме в европейском кабинете областного центра. Мы опять перетёрли о моей проблеме. Он посоветовал:
— Тобі треба їхати до Львова, там тобі все зроблять у кращому вигляді…
А на прощание сказал:
— Ти,Сашко, якщо, втікай одразу до нас, нам такі хлопці тут потрібні. Відразу візьмемо тебе на роботу, платитимемо хороші гроші . Пишеш — вогонь. Ми зачекаємо, навіть якщо тебе посадять у в’язницю у Білорусі…
Меня не посадили и я «не втік».
А! Чуть не забыл. Во Львове мы тогда попали на митинг «помаранчевої» революции. Нам было очень интересно. Нас проглотила огромная 60-тысячная масса людей. Нам надо было уходить, но люди вокруг стояли очень плотно. И тогда я попросил на матчыной мове:
— Выбачайце! Прапусціце нас, калі ласка! Дайце прайсці. Нам ужо трэба дадому…
Толпа «западэнцев» колыхнулась и расступилась, давая возможность нам выбраться с митинга. Мы слышали:
— Ооо! Брати-білоруси! Проходьте-проходьте. Пропустіть білорусів…
ххх
Мы с украинцами разные по характеру люди. Мы — мирные и, в основной своей массе, слабовольные. Украинцы — отчаянно свободолюбивые. У них в крови дух Запорожской сечи, Гуляй-поля. Они постоянно выбирают себе власть. Может быть, ошибаются, но выбирают и выбирают. Именно выбирают.
О, как же ошиблись в московском Кремле, когда решили, что силой оружия назначат украинцам своего «гетьмана». Не тот случай! Не тот народ! Нет, и не может быть на Украине гетмана Рамзана. Чечня, нохчи — дети гор. Чеченцы на самом деле как дети по сравнению с украинцами.
Мы жили как добрые соседи. Мы уважали и любили друг друга. Вот это мы уже потеряли. Отношение к нам кардинально изменилось. И, поверьте, они — украинцы — не особо-то будут разбираться, кто именно виноват в том, что к ним с нашей земли летели смертоносные ракеты…
ххх
Какое совпадение, за пару недель до русско-украинской войны я решил съездить в родные места — в Дубенец и Могильное. Специально. На могилы с обелисками. На этих обелисках необычная надпись: павшим от рук классового врага.
Я хотел написать о силе убеждений, о том, каким нужно быть человеком, какой надо иметь стержень, чтобы осознанно идти на смерть, осознанно убить своего классового врага. Поэтому после — в центральную районную библиотеку, чтобы полистать книгу «Память. Столинский район».
Там написано, когда и как умирали эти люди, кто их убивал и как уничтожали «классовых врагов».
Вы попробуйте представить, только в наших Федорах за пять послевоенных лет было убито четыре главы сельсовета!!! То есть второй, третий и четвертый прекрасно понимали, что занимая вакантную должность, идут практически на неминуемую смерть.
Там, в этой книге, описаны и судьбы тех, кто с оружием в руках выступил против советской власти. Лишь к началу 1952 года, через семь лет после войны, закончилась в Столинском районе «зачистка», и перестали власти находить на месте убийств и пожаров антисоветские листовки вооруженных формирований «самостийной Украины». Рекомендую, очень интересная книга.
Листая «Память» я осознавал, что всего лишь жалкий клоун, клоун разговорного жанра. И ещё я размышлял, есть ли в рядах нашей нынешней молчаливой вертикали чиновники с таким стержнем, с такими убеждениями, как те погибшие председатели первых колхозов и сельсоветов? Вряд ли. Потому что лично искренне успокаивал 10 августа 2020 года несчастного испуганного главреда «Навин Палесся» Елену Климушко: «Не бойся, Лена. Никто тебя не тронет. Послушные пропагандисты нужны при любой власти». И я видел тогда ужас в глазах многих молчаливых чиновников, которые предчувствовали всего лишь свое увольнение. Им ничего не грозило, всего лишь увольнение…
ххх
Из читального зала я вышел в февральскую темноту, на остановку городского автобуса. Подъехал авто. Из него вышла пенсионерка Нина Кисель. Она приехала забрать из ДОСААФ своего внука. Мы разговорились. Наши предки были дружны. А я, ещё будучи пацанёнком, как-то раз даже помогал отцу Нины Герасимовны пасти коров.
Мы долго разговаривали. Нина Герасимовна спросила про Ястребель, а я обмолвился, зачем приезжал. Она задумалась и сказала, что до районо долго работала учителем в Луке и в Глинковском сельсовете. Потом, помолчав, добавила: — Старые люди там мне рассказывали с ужасом о тех временах, когда туда приходили вооруженные бандеровцы и бульбовцы. Жуткие были времена…
И вот такая вот печальная развязка. Мне на самом деле искренне жаль, что наша страна оказалась замешанной в этом военном конфликте России и Украины. Конечно, я сгущаю краски. Но ведь никто не может гарантировать, что эта война не родит новых Бандеру, Боровца. Таких, как Сашко Билы из Ровно, именем которого названа улица в украинском Конотопе. Именно борьба за независимость и рождает таких людей. И тогда «черная книга карателей» наших эмигрантов-демократов покажется школьным букварём…
Граница?! Граница на замке? По моему мнению, это иллюзия. Она плотно закрыта разве что для наших контрабандистов, которые стараются таскать туда-сюда махорку и прочие товары народного потребления крупным оптом. Один час 41 минута. Столько времени без единого взмаха весла сплавляется лодка по Горыни с украинской территории до пристани в Речице. А про ольманские безлюдные болотистые просторы вообще можно и не упоминать.
Усиление?! В воскресенье в Столине возле «Санты» я наблюдал наших ребятишек с белыми пакетами. «Усиление» по-детски затарилось печеньем и лимонадом в магазине. И если б не эти тяжелые пакеты со сладостями, «усиление» рисковало быть унесенным ветром…
Повторюсь, мне искренне жаль, что мы подставили под удар побратима своего второго побратима…
Александр Игнатюк
P.S. С интересом наблюдаю, что постят в своей телеге государственные «Новости Столина». Ну, вот на кого рассчитан «кровавый» сюжет с мертвыми овчарками из «Сводок ополчения» как «последствия бездумной раздачи киевским режимом оружия»?! Очень слабенько. Поэтому даже знаменитый Стрелков признает, что российская пропаганда вчистую продувает украинцам. От души надо работать, Константиновна. Если, конечно, душа не в пятках.
КОММЕНТАРИИ
ОБСУДИТЬ ПРАВИЛА КОММЕНТИРОВАНИЯ