Как кризис и санкции влияют на пенитенциарную систему Беларуси

Евросоюз ввел уже пять пакетов санкций против Беларуси. А в конце прошлого года Минск пошел и контрсанкции – продовольственное эмбарго на товары из западных стран. С началом войны в Украине ситуация усугубилась еще больше, и некоторые компании стали сами уходить с белорусского рынка.

В таких экономических условиях хуже всего придется узникам белорусских колоний и СИЗО, считает экс-начальник медицинской службы Департамента исполнения наказаний (ДИН) МВД Беларуси (в 2008-2010 годах) Василий Завадский. В данный момент он работает в Литве, где вместе с коллегами-врачами основал новую организацию “Врачи за правду и справедливость”. Социально-информационное учреждение “ТаймАкт”, занимавшееся защитой прав заключенных, где он работал ранее, в прошлом году было закрыто белорусскими властями. Тем не менее, волонтерам этой НКО удалось в течение последних двенадцати месяцев вести мониторинг мест лишения свободы.

Неутешительные выводы

Несмотря на риск давления со стороны властей, ровно сто человек, освободившихся из белорусских колоний в минувшем году, согласились заполнить специально разработанные опросники и рассказали о порядках, царящих в исправительных учреждениях. Некоторых волонтеров, занимавшихся анкетированием, отмечает Василий Завадский, вычислили спецслужбы, и им пришлось бежать из страны.

Результаты оказались неутешительными: 13% экс-заключенных свидетельствовали, что жили в помещениях, где до сих пор кровати стоят в три яруса, а в один ярус спали лишь 1% от опрошенных. Это говорит о переполненности колоний, поясняет Завадский. По его словам, из-за роста количества политических узников – их на сегодня, по данным правозащитников, уже более 1100 человек – проблема усугубилась. Норма жилой площади на осужденного в Беларуси – лишь два квадратных метра. Это размер кровати, один метр на два, продолжает Василий Завадский, даже на проход между нарами места может не хватать: “Поэтому и появляются спальные места в два и три яруса – на двух квадратных метрах делают “положенные” четыре и даже шесть”.

Кроме того, 80% опрошенных признались, что средства личной гигиены – зубную пасту и мыло – им либо не выдавали вообще, либо делали это нерегулярно. Отдельный разговор о качестве одежды и обуви, которая выдается в ИК. Шьют их сами заключенные, но из дешевых материалов, закупленных через тендер. Их низкое качество иногда вызывает изумление, отмечает Василий Завадский: “В некоторых случаях ткань буквально просвечивалась, а после стирки вода была черной от красителя”.

Усилия UNICEF и Великобритании были напрасны

Вместо социализации осужденных колонии занимаются зарабатыванием денег, продолжает Завадский. Например, ИК-22 в Ивацевичах поставляла мебель во Францию и другие страны ЕС. Теперь из-за санкций у предприятий ДИН проблемы: во-первых, закрываются рынки сбыта, во-вторых, теряется возможность закупать импортное оборудование и запчасти к нему.

“Странно, что до сих пор промышленные предприятия исправительных колоний не попали в отдельные санкционные списки”, – считает руководитель Международного центра гражданских инициатив “Наш дом” Ольга Карач. Она долгое время добивалась от ЕС отказа от сотрудничества с белорусским ДИН, указывала на рабский труд заключенных.

Система исполнения наказаний, напоминает Ольга Карач, зарабатывала около 100 миллионов долларов в год на осужденных. Теперь западные санкции наверняка поставят крест на экспорте, и содержать огромное количество заключенных, по ее мнению, государству будет невыгодно. Некоторые их категории даже могут начать отпускать.

С другой стороны, продолжает Карач, санкции поставят крест и на хороших начинаниях. Два года назад, напоминает она, при поддержке UNICEF и посольства Великобритании активно шла подготовка к реформированию бобруйской Воспитательной колонии №2 для несовершеннолетних в воспитательный центр адаптации и реабилитации. Национальный центр законодательства даже подготовил проект “Концепции совершенствования юстиции для несовершеннолетних в Беларуси”. За счет Запада, замечает Ольга Карач, власти готовы были что-то реформировать, но теперь они наверняка утратят интерес.

Вплоть до голода

Юрист-правозащитник Павел Сапелко считает, что пенитенциарную систему Беларуси в ближайшем будущем ждет резкое сокращение проектов, основанных на общественных активностях – как связанных с иностранными донорами, так и без них. В пример он приводит женскую колонию №4 в Гомеле, где семь лет назад на деньги Евросоюза открылся центр доступа к электронной образовательной среде – осужденные смогли получать дистанционно высшее образование.

Там действовал и свой театр, основанный шведами, а сама колония и ДИН МВД Беларуси сотрудничали с немецкой Ассоциацией народных университетов (DVV). Теперь же, отмечает правозащитник, европейские доноры вынуждены закрыть все проекты, а местные неправительственные организации ликвидированы властями.

Что касается самих заключенных, то они не понимают значения международного сотрудничества и санкции воспринимают совсем по-другому, говорит недавно освободившийся из колонии Андрей (имя изменено по просьбе героя). В большинстве своем это люди из не очень обеспеченных семей, где зарплаты родственников держатся на уровне 600 белорусских рублей (около 195 евро). От родственников и зависит жизнь заключенного, поясняет он, ведь именно они собирают 50-килограммовую посылку, которая в колонии общего режима положена раз в три месяца.

Раньше стоимость посылки составляла целиком одну зарплату, замечает Андрей, а сейчас за такие деньги ее не соберешь. Цены выросли на все важные для арестанта товары – сигареты, кофе, чай, сладости. Это значит, что кому-то придет меньше 50 килограммов, а кому-то – вообще ничего. Затяжной кризис может означать для заключенного даже голод.