«Основная стратегия властей Беларуси: полностью уничтожить все, что может им противостоять»

Генеральный прокурор Беларуси Андрей Швед сообщил, что будет добиваться закрытия «отдельных профсоюзов». В Верховный Суд отправлены заявления о прекращении деятельности СПБ, СПМ, НПГ, РЭП, БКДП.

То есть, эти «отдельные» — все крупнейшие независимые профсоюзы в Беларуси. Каковы последствия их ликвидации для страны и для самих работников?

— По большому счету, продолжается ситуация, которая началась в 2020-м году, — отмечает правозащитник и профсоюзный лидер с 13-летним стажем Андрей Стрижак. — И я уже неоднократно говорил, что будет зачищено все поле, не останется ни одной живой общественной организации.

Мы должны быть готовыми к тому, что в Беларуси не останется ни одной структуры, которая может считать себя независимой и работать в общественно-политическом либо социально-экономическом поле.

Это основная стратегия властей — полностью уничтожить все, что может им противостоять или являться очагом сопротивления. Независимые профсоюзы просто стали следующими в этой зачистке, и это вполне логичное действо сто стороны властей.

— Получается, после ликвидации независимых профсоюзов на каждого активиста можно будет давить с помощью актуализированной уголовной статьи за участие в незарегистрированной организации?

— Правовое поле нашей страны очень хорошо сформулировано Лукашенко — «иногда не до законов». Поэтому достаточно сложно давать правовые комментарии о том, как власти будут использовать эти возможности, и будут ли преследовать людей, которые состояли в независимых профсоюзах.

К примеру, если говорить про профсоюз РЭП, в котором я провел в общей сложности 13 лет, с ним была вообще шизофреническая ситуация: действующую организацию признали «экстремистским формированием». Выходит, каждый раз, когда профсоюз платил «коммуналку» за использование своего офиса, то госструктура — ЖКХ — финансировалась экстремистами? С точки зрения права — это вообще нонсенс!

Теоретически, говорит эксперт, возможность уголовного преследования членов независимых профсоюзов у силовиков действительно есть, и в этом их никто не ограничивает.

По его мнению, абсолютно все гражданские активисты, оставшиеся в стране, вынуждены будут перейти в подполье, — иначе любая активность чревата очень большими сроками, поскольку власть неутомимо демонстрирует готовность уничтожать все живое и несогласное.

— В 2020-м году власти говорили, мол, политические требования в забастовке незаконны. Но активно преследовать профсоюзы начали все-таки позже. Почему?

Некоторые считают, что это делается с целью не допустить уже чисто экономических стачек и забастовок, из-за того, что людям урезают зарплаты, сокращают и т.д. Смогут ли работники предприятий организовать такие стачки, если не будет профсоюзов?

— На мой взгляд, это немного парадоксальная история — политическая стачка или экономическая, — говорит Андрей Стрижак. — Любое действие лиц, которые организовались и совместно выражают протест, регулируется совершенно другими нормами — нормами свободы мирных собраний.

Для того, чтобы провести забастовку как мирное собрание, не нужно никаких дополнительных документов и правовых оснований — к Республике Беларусь это тоже относится. И когда нам говорили о том, что политические основания для стачки — не основания, — значит, не считайте это стачкой, а считайте формой выражения мнения, мирным собранием, только на рабочем месте.

Что конкретно могут люди? Они могут ровно столько, сколько готовы сделать. Беларусь вышла из правового поля, в том числе и своего собственного. Человек, который решит так или иначе сопротивляться режиму, должен руководствоваться в первую очередь международными документами, в рамках которых мы все еще работаем.

Даже сейчас Беларусь — подписант Международного пакта о гражданских и политических правах, который гарантирует человеку право создавать профсоюзы для отстаивания своих политических и социально-экономических интересов.

Поэтому если возникнет ситуация, в которой будет понятно, что люди готовы к выступлениям, они могут это делать в силу прав, принадлежащих им по праву рождения — прав человека, а не тех рестриктивных законов, которые сейчас Беларусь будет штамповать, как сумасшедший принтер. На них можно не обращать внимания.

Между тем, цинизм властей в отношении профсоюзов зашкаливает. С одной стороны, «душат» независимые профсоюзы, являющиеся частью международных структур. А с другой — руками главы провластной Федерации профсоюзов Беларуси Михаила Орды пишут жалобы в Международную организацию труда, мол, «без суда и следствия Европа на протяжении уже более двух лет делает все, чтобы наши предприятия закрылись и, соответственно, чтобы белорусы остались без работы и без заработка».

— Это крокодильи слезы, когда черное называют белым, а белое — черным, и не потому, что ты дальтоник, а потому, что такие действия для тебя приемлемы, — говорит Андрей Стрижак. — Конечно, никто из международных организаций не будет воспринимать эту ситуацию всерьез, потому что все понимают, что в данном случае белорусские профсоюзы, подающие заявление, могут считаться «профсоюзами» только в кавычках.

Де-факто, они не защищают трудовых прав и способствуют репрессивным действиям в отношении своих, казалось бы, коллег.

Думаю, МОТ даст какой-то ответ, но это ни на что не повлияет в отношении санкций. Санкции продолжат действовать и будут сняты только в случае выполнения трех простых требований: освобождение политзаключенных, проведение свободных, справедливых президентских и парламентских выборов, и прекращение «беспредела», насилия со стороны властей и силовиков.

Есть ли в мировой практике случаи тотального уничтожения профсоюзов, или Беларусь и здесь стремится к лидерству в антирейтинге? По словам эксперта, в Европе подобных случаев нет, но в мире случалось по-разному:

— Есть такие прекрасные страны, как Бангладеш или Северная Корея, и там бывают разные способы решения таких проблем, в том числе физическая ликвидация или покушение на профсоюзных лидеров, разрушение жилищ активистов.

Беларусь здесь еще не самая жесткая в плане репрессий страна — по крайней мере, за участие или руководство независимым профсоюзом еще не расстреливают. Но — нет предела совершенству, и мы видим, как идет стремительное ухудшение правовых практик в стране. Возможно, случится еще немало вещей, которые очень не хотелось бы видеть.

— Картинка вырисовывается пессимистичная. К чему мы идем — к возрождению крепостного права?

— На мой взгляд, это немножко по-другому работает. Белорусскую власть трудовое право не очень-то интересует, их больше беспокоят какие-то структуры, в которые могут организоваться люди, чтобы отстаивать свои права.

Поэтому если говорить об индивидуальных ситуациях, где человек может сам прийти в суд и попытаться отстоять свои права — нужно смотреть на практике, возможно, суды будут работать по-прежнему, достаточно лояльно относясь к трудовым правам работника.

С другой стороны, кто проконсультирует этого работника? Впрочем, думаю, люди найдутся: не будет официальных структур, станут действовать неофициально, в том числе за рубежом. У нас в рамках программы поддержки социально-экономических прав есть бот, куда можно написать и получить онлайн-консультацию.

Понятно, что это не равно присутствию в суде, как мы с Леонидом Судаленко, моим коллегой-правозащитником, а ныне политзаключенным, ездили на суды в глубинку — но люди все-таки смогут получить такую поддержку.

Более того международные структуры по-прежнему заинтересованы, чтобы в Беларуси произошли изменения. Наша страна в фокусе и международных профсоюзных организаций (недавно в Сеуле провел акцию солидарности с белорусами корейский профсоюза работников металлообработки), и это будет происходить дальше.

Поддержка большой международной профсоюзной семьи так или иначе будет.