«Если инвестора привязать к батарее, то сильнее Беларусь любить он от этого не станет»

Список примечателен сам по себе, поскольку в него включили все предприятия, среди акционеров которых есть хотя бы физические лица — граждане «недружественных стран». В перечень включили, например, и близкую к властям и вроде бы не собиравшуюся никуда уходить «Дана Астра» братьев Каричей, и Минский часовой завод, и Слуцкий мясокомбинат, и многострадальный Светлогорский целлюлозно-картонный комбинат, который белорусские власти модернизировали-модернизировали, да так и не смогли сделать предприятие успешным…

Впрочем, затронет это не всех. Wargaming (разработчик мегапопулярной игры World of Tanks) успел продать бизнес в России и Беларуси буквально в тот же день, когда постановление было принято, но еще вступило в силу.

Как отреагируют другие инвесторы: приспособятся к ситуации и продолжат работу, «договорятся» с властями или продадут свои акции и уйдут с белорусского рынка, несмотря на издержки, Филин обсудил с академическим директором BEROC Катериной Борнуковой.

— Не факт, что многие из них вообще захотят продавать свой бизнес. Хотя как минимум одна компания говорила об этом, речь идет про «Лидское пиво» и финского инвестора, который заявлял о желании выйти из капитала, уйти из Беларуси, как только началась война, — напоминает экономист.

А если взять тот же EPAM — он, в отличие от Wargaming, не говорил о своем уходе. Наоборот, давал понять, что компания будет продолжать работать в Беларуси так долго, сколько будут клиенты, согласные работать с EPAM. Поэтому они, наверное, и долю свою продавать не собираются.

Более того, что касается IT-компаний, у них и продавать особо нечего — в том плане, что значимых капитальных вложений они не делали. Хотя, несомненно, у EPAM есть вложения в офисные здания и даже в жилые, которые сдавались в аренду работникам компании. Но, тем не менее, основная определяющая сторона компании — это люди, которых продать вместе с пакетом акций нельзя.

Посему, полагает Катерина Борнукова, IT-сферы постановление правительства касается в меньшей степени, хотя в определенной мере может навредить тому же EPAM на международных финансовых рынках, т.к. это торгуемая публичная компания, акции которой продаются на Нью-Йоркской фондовой бирже.

— Что касается других компаний — среди них очень многие являются белорусскими, а иностранное участие в них формальное. Например, мы видим в списке много компаний с Кипра: это на самом деле белорусские инвесторы, собственники, создают корпорат на Кипре, где лучше корпоративные законы, защиты прав собственности и где, собственно, оседает основная часть прибыли обычно. Вряд ли такие компании собирались продавать свои акции, и, скорее всего, они будут продолжать работать, как работали прежде.

В случае Светлогорского ЦКК, говорит Катерина Борнукова, решение выглядит довольно странным — похоже, это попытка удержать китайского инвестора, чтобы он ставил за собой хотя бы технологическую ответственность и был заинтересован в развитии предприятия, далеко не вышедшего на заданные ему изначально властями высоты.

— В общем, это странное принуждение к любви, — замечает экономист. — Многие из включенных в список компаний могут начать каким-то образом выводить прибыль из страны, а те, кто экспортно ориентирован, в первую очередь будут пытаться по максимуму и не завозить такую прибыль в страну. Некоторые из них уже это делают, а дальше увеличат усилия.

Такие компании, как «Евроторг» (владелец сети «Евроопт» — Ф.), у которых высокий уровень закредитованности, возможно, и хотели бы продавать куски компании, но теперь для них жизнь усложниться. Что они могут сделать? Сегодня — в общем, уже ничего, только продолжить работать. Вряд ли они закроются. Просто постановление закрывает для них массу возможностей. Когда-то «Евроопт» думал выходить на IPO, разместить свои акции на международных биржах, а теперь это все очень сильно усложняется. А сложная корпоративная структура не способствует прозрачности в глазах инвестора, который не будет разбираться: что там за компании, и какая из них под санкциями, а какая нет.

Если бизнес не уйдет из страны, выходит, белорусам по большому счету все равно, какой инвестор у компании — белорусский, российский, европейский или китайский, если рабочие места сохраняются? Эксперт уточняет: не совсем так.

— Инвестиции — это ведь не только деньги. Это технологии, менеджмент технологий, какие-то секреты бизнеса, условно говоря. То есть, во многом как раз залог успешного развития компании.

И если инвестор хочет уйти, дело тут не только и не столько в замене денег, их происхождении — финского или из ОАЭ. Речь идет о вопросах передачи компетенций, технологий и многого другого. Поэтому заинтересованность в том, чтобы оставить в стране западного инвестора, есть.

Но если его заставить, грубо говоря, привязать к батарее, то сильнее нас любить и хотеть инвестировать в технологическое развитие компании в Беларуси он от этого не станет. Скорее, наоборот, начнет воспринимать Беларусь как еще более токсичную и опасную среду, и будет минимизировать свое участие какими-то другими способами. Поэтому та выгода, которую пытаются преследовать таким образом власти, вряд ли материализуется.