Белорусские власти ведут политику, к которой ближе всего подходит слово «колониальная»

По данным следствия, обвиняемый на своей страничке в соцсети «ВКонтакте» разместил публикации, «в которых распространял идеи, взгляды, оценки, подрывающие доверие и уважение к военнослужащим, сотрудникам правоохранительных органов Российской Федерации, чем хотел вызвать неприязнь и ненависть к ним».

Мужчине предъявлено обвинение по части 1 статьи 130 Уголовного кодекса РБ. Санкция статьи предусматривает штраф, арест, ограничение свободы или до пяти лет колонии.

— Для меня это свидетельствует о том, что нас по-прежнему используется Уголовный кодекс для политических преследований, — комментирует этот прецедент лишенный лицензии адвокат Михаил Кирилюк.

Если попытаться посмотреть на это через призму права, то мы не видим, к сожалению, текста сообщения обвиняемого, но видим сотни других сообщений, которые распространяются через государственные СМИ и каналы провластных пропагандистов. Эти вещи действительно можно расценивать как язык вражды и ненависти, разжигание национальной розни.

Опять же, есть десятки свидетельств в соцсетях, когда белорусов за употребление белорусского языка в тюрьмах преследуют, наказывают, запрещают другим заключенным с ними общаться, навешивают на них желтые бирки «экстремистов».

Мы видим серьезные нарушения прав человека в области свободы высказываний, которые остаются полностью безнаказанными. С другой стороны, нам сообщают об уголовном деле в связи с высказыванием, которое мы даже оценить не можем ввиду того, что его не приводят.

Опять же это говорит не в пользу судов. Мы не можем оценить достоверность, законность, обоснованность уголовного процесса. Может быть, человек написал то, что подпадает под уголовную ответственность, и тогда встает вопрос адекватности наказания тяжести проступка.

Возможно, человек написал что-то вроде «не надо русским нападать на Украину, плохо убивать украинских граждан», и такое высказывание было расценено как неуважение. Мы об этом не знаем и не можем узнать, потому что власти этого не публикуют.

Но сам факт, что мы об этом не знаем, говорит не в пользу обвинения. Говорит, скорее всего, в пользу того, что, видимо, нет у властей каких-то серьезных аргументов и доказательств, которые бы смогли показать всем желающим: вот, смотрите, это действительно язык ненависти и вражды, за использование которого нужно карать.

Из вышесказанного можно сделать простой и неутешительный вывод, что белорусские власти ведут такую политику сейчас, к которой ближе всего подходит слово «колониальная».

Есть метрополия, есть ее войска, и, соответственно, высказывания против войск метрополии должны наказываться. Ну, а собственно, высказывания в защиту национальных интересов колонии должны максимально пресекаться.

Подтверждается тезис о том, что сегодняшняя ситуация в Беларуси чем-то напоминает оккупированную территорию стран Балтии и Финляндии в прошлом веке.

— Как думаете, что последует за этим прецедентом? В Беларуси будут наказывать за оскорбление Путина?

— Ответ можно получить только эмпирическим путем. Поскольку в обычной юрисдикции юристу довольно легко ответить на этот вопрос, проанализировав действующее законодательство вместе с судебной практикой.

В начале 2020-го года ОБСЕ констатировало в Беларуси правовой дефолт с термином, что в стране нет верховенства права, а есть попытки удержания власти путем использования права как карательного инструмента. Так с тех пор если что-то и поменялось, то, к сожалению, в худшую сторону.

Рейтинг World Justice Project (есть такой ресурс, который оценивает ситуацию с точки зрения права в стране и уровень соблюдения права со стороны властей) показывает Беларусь на третьем месте с конца. Позади нас только Никарагуа и Венесуэла, а впереди нас, как ни странно, Иран и Афганистан.

То есть, таким образом мы приходим к выводу, что у юриста нет возможности анализировать ситуацию в Беларуси с точки зрения законодательства и судебной практики, поскольку, как мы видим из объективных источников, белорусские власти не руководствуются при принятии решений ни законодательством, ни судебной практикой.

Законодательство меняют так, как им подсказывают политические моменты. Судебная практика меняется еще быстрее, чем законодательство, опережая политический момент.

Поэтому можно сказать, что будут действовать так, как им продиктует сиюминутная выгода. И пока власть Лукашенко будет сохраняться, у нас, к сожалению, перспектив на улучшения в сфере законности я не вижу.