Что происходит с благотворительностью в Беларуси

За два года после президентских выборов в Беларуси ликвидировали десятки организаций, которые занимались помощью белорусам с особыми потребностями. Закрыли “Имена” – проект, который системно помогал организациям, работающим с разными целевыми группами. Заблокировали площадки для фандрайзинга Ulej.by и “Мола-Мола”, где можно было вести частные сборы. Как это повлияло на систему благотворительности в целом? Стали ли белорусы меньше жертвовать тем, кто не может помочь себе сам? Или наоборот – на волне солидарности активнее стали помогать другим?

Возможностей для сбора средств стало еще меньше

В июне Павел (имя изменено) начал благотворительный сбор на покупку электроколяски. За несколько недель ему удалось собрать всего 7% от нужной суммы – около 1400 белорусских рублей (около 540 евро). Много это или мало, он пока оценить не может: никогда раньше сборы не вел.

Менеджер по сборам Дарья Царик говорит: в своей практике она не видит, что белорусы стали меньше или реже жертвовать, а благотворительные сборы – идти медленнее. “Все частные сборы, с которыми я имела дело, закрывались (необходимая сумма была собрана. – Ред.). Два года турбулентности не затронули желание людей помогать”, – считает Дарья Царик.

Но самих возможностей для адресной помощи за прошедшие два года стало существенно меньше. Летом 2020 года ликвидировали фандрайзинговые площадки Ulej.by и “Мола-Мола”, которые были удобным инструментом для частных сборов на медикаменты и медоборудование. “Сейчас эта возможность для привлечения средств сильно ограничена”, – говорит Дарья.

В 2021 году закрыли платформу “Имена”, что, по мнению Дарьи Царик, стало большой потерей для сферы благотворительности. “С точки зрения системной помощи это был профессиональный и этически грамотный проект. Ликвидация платформы – существенный урон”, – говорит Царик.

Закон первичен, а с ним в Беларуси сложно

Дарья Царик убеждена, что в любой сфере первичен закон, а он в Беларуси не способствует развитию сферы благотворительности.

Во-первых, любая организация, которая принимает пожертвования из-за рубежа – будь то один доллар или десять тысяч – обязана регистрировать перевод в департаменте по гуманитарной деятельности. Это, с одной стороны, дает государству контроль над всеми денежными потоками, с другой – ограничивает возможности для привлечения безвозмездной помощи.

Во-вторых, во многих странах законодательство устроено так, что бизнесу выгодно заниматься благотворительностью. Например, компаниям дают налоговые льготы, а государство таким образом снимает с себя часть социальной нагрузки. В Беларуси с этим сложно, говорит Дарья.

По ее словам, “самоцензура благотворительной системы на прием пожертвований из-за рубежа – это, наверное, основной фактор, из-за которого и раньше, и в ближайшие годы будет сложно собирать деньги в нужном объеме”. Сегодня фонды не покрывают и 1% потребности в сборах, приводит данные Дарья.

Испытание пандемией

“Мне кажется, феномен белорусской благотворительности заключается именно в том, что, благодаря сложным условиям, в которых она существовала все эти годы, участники сферы научились выживать”, – говорит Дарья Царик. Нынешние условия дефицита средств для них не новые.

По ее опыту и наблюдениям, сложности в сфере благотворительности начались с приходом пандемии: “Никто не почувствовал воздействие 2021 года и тем более 2022-го именно потому, что уже на тот момент многие были в стрессовом состоянии: доходность компаний-партнеров упала, они стратегически пересматривали свои возможности и сокращали расходы, в том числе на безвозмездную спонсорскую помощь. Знаю, что некоторые коллеги потеряли большое количество компаний, которые помогали. Но всегда найдется другая компания. Вопрос лишь в желании диверсифицировать источники своих поступлений”.

Постоянные партнеры остаются

Фонд “Шанс” работает в Беларуси с 2008 года. Он оказывает помощь детям с разными заболеваниями и медицинскими потребностями по всей Беларуси, также у него есть представительство в Литве. За 14 лет фонд собрал почти 19 миллионов долларов и помог 120 детям.

События последних двух лет отразились на работе фонда напрямую. К примеру, в этом году “Шанс” впервые остался без спонсорской помощи “Белгазпромбанка”, который на протяжении 13 лет был одним из главных партнеров.

“Конечно, мы ожидаем, что в будущем сможем сотрудничать с “Белгазпромбанком”, потому что это ценный для нас опыт. Сейчас нашим генеральным партнером стал “Газпром Трансгаз Беларусь”, благодаря ему мы остаемся устойчивыми”, – рассказывает Наталья Маханько, директор фонда “Шанс”.

В течение месяца в фонд поступают от 10 до 25 запросов о помощи. Обычно только на один из них “Шансу” приходится вести сбор – покрыть нужды остальных, как правило, получается из средств обычных граждан и партнеров – юридических лиц, которые оказывают безвозмездную спонсорскую помощь. Количество этих организаций за последние два года значительно уменьшилось. Наталья приводит такую статистику: в 2020 году у них было 204 партнера, в 2021-м их стало 170, сейчас количество юрлиц, которое их поддерживает, сократилось до 90.

 

“Но радует, что 76% наших партнеров остаются с нами надолго. То есть, оказав один раз помощь нашим подопечным, они продолжают делать это и в дальнейшем. Да, сейчас к нам приходит мало новых организаций. Причины разные – от последствий пандемии до сложностей в бизнесе или даже его ликвидации. Но крупные юридические лица, индивидуальные предприниматели, которые давно на белорусском рынке, все же остаются”, – говорит Наталья.

Количество пожертвований от частных лиц упало в два раза

В 2022 году значительно упало количество пожертвований от частных лиц, продолжает она. В 2020-2021 годах их было более 33 тысяч. В первой половине этого года количество пожертвований стало в два раза меньше, хотя в денежном выражении суммы остались практически прежними: “В два раза меньше денег не стало, но тенденция, конечно, тревожная. Пока мы справляемся, еще не было такого, чтобы мы не смогли собрать ребенку деньги”.

Есть у прошедших двух лет и менее очевидный эффект. А именно – из-за закрытия СМИ стало сложнее распространять истории подопечных. “Сейчас это возможно в основном через собственные социальные сети и мессенджеры. К сожалению, позиционировать себя на том поле, где раньше нас очень хорошо слышали, стало гораздо сложнее”, – констатирует Наталья.

Она не рискует делать прогнозы, как дальше будет развиваться сфера благотворительности, и не дает ответа на вопрос, что нужно изменить в этом поле, чтобы работать было проще и эффективнее.

“К сожалению, мы сейчас находимся в неизвестности: что дальше? Что будет с экономическим развитием, доходами людей, прибыльностью бизнеса? Если раньше мы наблюдали тенденцию на увеличение сборов, то сейчас вышли на плато. Возможно, оно продлится год, два, пять. Главное, чтобы не произошло резкого падения”, – говорит Наталья Маханько.