Беларусь два года живет в режиме «иногда не до законов»

Более 40 тысяч человек были задержаны с 9 августа 2020 года, состоялось почти 12 тысяч судов по административным делам (1,165 миллиона долларов — общая сумма штрафов по ним), а сроки по уголовным делам получили более 1800 белорусов.

На сегодня в стране 1262 человека признаны политзаключенными. И ровно 0 дел возбуждено по фактам смерти участников протестов, пыток и жестокого обращения со стороны силовиков.

Всего за два года количество политзаключенных увеличилось почти в 50 раз. И это, похоже, еще не дно: судя по заявлению ГУБОПиК о том, что свыше 79% белорусов, совершивших «преступления протестной направленности», выехали за рубеж, репрессии продолжатся.

— Я называю эту ситуацию глубоким и прогрессирующим кризисом прав человека, — говорит юрист и правозащитник Павел Сапелко. — Звучит немного противоречиво: казалось бы, «глубокий» — это уже какое-то крайнее определение. Но, действительно, каждый раз, когда нам кажется, что хуже уже некуда, и журналистов лишают свободы за прямой репортаж с мирного собрания, — проходит год с небольшим, и журналиста лишают свободы на еще более долгий срок по какому-то невразумительному обвинению в «государственной измене». Значит, кризис прогрессирует.

Начался он не два года назад, и в той или иной степени был характерен для Беларуси на протяжении десятилетий. Пожалуй, трудно найти время в истории и советской, и независимой Беларуси, когда бы права человека в полной мере уважались и соблюдались. Но, тем не менее, два года назад это ушло в пике, когда власти получили четкий сигнал о том, что они уже ни юридически, ни де-факто не являются легитимными представителями белорусского народа.

Все, что происходит сейчас — реакция на эти события, единственный найденный властями способ удержаться у руля. Конечно, жуткие цифры репрессий могли быть еще большими, но мы не забываем о том, что каждая жизнь, каждый случай пыток, каждое произвольное осуждение — чья-то трагедия, и трагедия всего нашего общества в том числе.

Количество политзаключенных, отмечает Павел Сапелко, могло быть еще большим, если бы правозащитникам были известны все случаи произвольного осуждения белорусов за реализацию и защиту своих прав, все нарушения принципов справедливого правосудия.

— Что касается 80% уехавших — возможно, у МВД своя информация на этот счет. Но я полагаю, что большая часть людей, которые мешают властям чувствовать себя спокойно и уверенно даже сегодня, когда гражданское общество растерзано, все-таки находятся в Беларуси. Это и хорошо, потому что белорусский протест не задушен, но и горько понимать, что эти люди находятся под ударом, под угрозой произвольного лишения свободы.

— Сегодня представители зарубежных посольств стран ЕС (Австрии, Чехии, Эстонии, Финляндии, Германии, Италии, Польши, Латвии, Литвы, Румынии, Словакии, Швеции), а также США, поддержали белорусов и выступили с призывом немедленно и безусловно освободить всех белорусских политзаключенных. Это, скорее, символический жест, с учетом того, как изменилась международная повестка, или все-таки благодаря усилиям правозащитников, активистов диаспор, политиков белорусский вопрос не уходит из сферы внимания западных политиков?

— И то, и другое. Мы понимаем, что любая проблема, если о ней не напоминать постоянно, становится обыденностью. Люди учатся жить в изменившихся условиях, и уже редко вспоминается, что больше 1,5 тысяч человек находятся в местах лишения свободы по политическим мотивам — точнее, без мотивов.

К сожалению, мы вынуждены об этом постоянно напоминать и тем, кто остался в Беларуси, и тем, кто находится вне страны, международному сообществу. Потому что это зона нашей ответственности, и никто не обязан делать это за нас.

Политикам, активистам и правозащитникам нельзя останавливаться, потому что сначала десятки, а потом и сотни людей освобождаются из мест лишения свободы, отбыв свои несправедливые сроки. И нам сейчас нужно быть солидарными и с теми, кто находится за решеткой, и с теми, кто освобождается — помогать, поддерживать.

Если на сегодняшний день мы не можем изменить политическую ситуацию внутри страны, то должны, по крайней мере, сделать то, что можем — проявить свою солидарность.

— Теперь, к сожалению, многие боятся открыто говорить, и иногда о задержании человека становится известно уже после суда либо даже после отбывания «суток»…

—  Процесс запугивания людей, который происходит в тоталитарном государстве, не может не отражаться на открытости людей и общества в целом. В августе 2020-го мы едва успевали записывать информацию, которую сообщали родные и друзья задержанных — ее было очень много, люди охотно делились и все надеялись на скорое изменение политической ситуации, которое принесет в том числе реабилитацию жертвам политических репрессий. А сегодня иногда получается так, что опубличить факт пыток, жестокого обращения, несправедливого осуждения — иногда это акт гражданского мужества.

Мы призываем по мере возможности сообщать правозащитникам о таких случаях и стремимся максимально обезопасить тех, кто контактирует с нами. А с другой стороны, высоко ценим эти акты гражданского мужества, и напоминаем, что они важно для всех. Режиму сегодня, может быть, не так страшны правовые доводы, но он боится гласности, публичной оценки тех или иных событий в Беларуси — поэтому закрываются суды, особенно знаковые, в отношении известных активистов и политиков, остаются в тайне приговоры.

— Еще в прошлом году были предположения о каком-то «торге» заключенными со стороны властей, об амнистиях. Сейчас мы видим, что ничего этого не происходит. Признать, что многим политзаключенным придется отбыть их немалые сроки полностью, непросто и больно. На ваш взгляд, возможно ли какое-то смягчение репрессий, или режим уже не может себе позволить сдать назад?

— Конечно, мы надеемся, что не весь срок, особенно большие сроки, белорусские политзаключенные будут отбывать. Но, к сожалению, пока каких-то явных и четких сигналов о том, что положение улучшается, движется к какому-то смягчению, мы не видим.

Пожалуй, репрессии продолжатся, и вполне возможно, что станут еще более жестокими. Хочется или не хочется это признавать, но мы должны быть готовы к этому морально. Если не получается создать условия для их освобождения, то нужно хотя бы не забывать про то, что эти люди остаются по ту сторону решетки, что и они, и их семьи нуждаются в нашей поддержке, нужно продолжать политическое и общественное давление.

То есть, раз не получилось достичь результатов за короткий период, — важно перестроить свое восприятие ситуации и не опуская рук работать дальше в этом направлении.