Чиновники превращают образование в Беларуси в «потёмкинские деревни»

Не так давно глава ведомства Андрей Иванец даже выступил в эфире госТВ и «развеял фейки» о недоборе и миграции абитуриентов, заявив, мол, недобор на бюджет составил всего 214 мест (это меньше 1% от общего количества), а вузы силового блока и вовсе «в полной мере выполнили прием».

В то же время педагоги-практики говорят ровно об обратном. Например, известный педагог и репетитор Евгений Ливянт убежден, что якобы стопроцентно успешная вступительная кампания на самом деле провалена, и перспективы на будущий год довольно мрачные.

Почему чиновники делают хорошую мину при плохой игре, о чем говорят цифры конкурсов в вузах и что происходит с престижем высшего образования в Беларуси, рассказал старший аналитик BISS, researchdirector Института развития и социального рынка для Беларуси и Восточной Европы (IDSM) Андрей Лаврухин.

— Министр образования бодро рапортует, что вступительная кампания прошла успешно: почти на 100% закрыты бюджетные места, свыше 95% — платные. В то же время математик Ливянт с цифрами в руках демонстрирует, что конкурса в вузы как такового нынче не было, и называет набор проваленным. На ваш взгляд, кто ближе к истине?

— Математика тут на самом деле очень проста, ее может понять любой человек, знающий азы арифметики. В этом году, по официальным данным министерства, тестирование проходили около 61 тысячи человек. А количество бюджетных и внебюджетных мест в белорусских вузах составило 53,5 тысячи. Получается, что в среднем «конкурс» в этом году составил 1,14 человека на 1 запланированное для набора место. Учитывая, что 0,14 —математическая погрешность, можно сказать ещё проще: «конкурс» претендентов на запланированные места в белорусских вузах в этом году был таким — один человек на одно место.

Понятное дело, что де-факто на некоторые специальности спрос был гораздо больше, на некоторые — меньше. Но при таком распределении мест и претендентов это означает, что на какие-то места и по каким-то специальностям вообще не было конкурса и не было даже спроса. И это подтверждается теми очевидными данными, которые приводит Евгений Ливянт.

Мы видим, как за последние три года, после относительно спокойного в политическом плане 2019-го, численность тех, кто сдает ЦТ, неуклонно снижалась, и к 2022-му уменьшилась еще почти на 3,5 тысячи человек по сравнению с прошлым годом.

Судя по всему, вузы и Министерство образования оказались в затруднительной ситуации по причине существующей государственной модели финансирования. Дело в том, что размеры бюджетов вузов зависят от количества запланированных для набора мест, и потому даже в условиях падения численности выпускников школ уменьшать это количество мест — значит сокращать бюджеты вузов.

Между тем сами вузы давно уже в Беларуси выполняют функцию «высоконерентабельных предприятий», на которых все «мирно трудятся», «сеют доброе, вечное» и при этом очень хорошо поддаются государственному контролю.

Ведь образовательное учреждение, по Альтюссеру, это идеальный «идеологический государственный институт». Закрыть или существенно сократить вуз — значит вызвать социальное напряжение высокообразованных граждан и создать риск их бесконтрольного, пассионарного политического поведения. Отсюда — цирк с набором второй год подряд.

В 2021 году министерство образования, видимо, под давлением руководства вузов, стремящегося освоить бюджеты побольше, существенно (на 3900 мест!) увеличило план приема — и потерпело фиаско, поскольку тест сдало ровно столько же человек, сколько было в 2020-м. Существенную роль тут сыграли дополнительные негативные факторы: эскалация репрессий весь год, увеличение сроков отработки и пугающие перспективы дальнейшего «совершенствования» репрессивного аппарата. В этом году план приема немного снизили, но не настолько, чтобы была существенная разница между цифрами набора и количеством сдающих ЦТ.

Все вышеозначенные негативные факторы умножились многократно в связи с войной в Украине и участием в ней Беларуси в качестве страны-агрессора. Последние надежды на «нормализацию» ситуации в экономике и социально-политической жизни Беларуси улетучились, как туман, даже у самых безнадёжных оптимистов. Результат налицо: на ряд мест в этом году совсем нет спроса и/или набор прошёл со скандально низкими проходными баллами.

Андрей Лаврухин анализирует ситуацию на примере конкретного вуза — БНТУ. По данным на сайте университета, конкурс на очную форму обучения на бюджете составил от 1 до 3,64 человека на место, а проходной балл — от 120 (управление подразделениями инженерных войск) до 346 (маркетинг). При этом на многие технологические специальности, связанные с промышленным производством, можно было поступить с баллами гораздо ниже 200.

— При этом на ряд специальностей для «целевиков» установлены значительно меньшие баллы, — обращает внимание эксперт, — а это значит, что расширение целевого набора ориентировано не на тех, у кого высокие знания и компетенции, а тех, у кого есть какие-то иные, нам неизвестные способности, достоинства и преимущества. А ведь через несколько лет эти люди окончат ВУЗ и будут заниматься важными для производства, для экономики вещами — можно представить, каких специалистов получит Беларусь, какой продукт они будут выпускать, как будут следить за качеством выпускаемой продукции и за безопасностью производства.

Еще один аспект проблемы, отмечает собеседник, — массовый отток студентов в другие страны.

— В прошлом году квота бюджетных мест для белорусов в вузах РФ составляла 770 мест, на которые поступило 563 человека. В 2022 году эта квота была увеличена до 1100 мест, и, хоть пока нет точных данных о поступивших, можно ожидать, что в этом году все эти места будут заняты. Например, только в Санкт-Петербургском политехническом университете имени Петра Великого за три года (2019-2021) количество студентов из Беларуси увеличилось в 10 раз.

Говоря об академической эмиграции, я начинаю с РФ, прежде всего потому, что достаточно долгое время, до 2017 года, наши абитуриенты предпочитали российские вузы.

В период с 2018 по 2021 годы мы наблюдали динамику роста академической эмиграции в направлении западных стран: за этот период, прежде всего, Польша стала ближайшим конкурентом России по привлечению студентов в свои вузы.

После начала войны в Украине в 2022 году поступление в европейские вузы несколько затруднено в силу политических причин. Некоторые страны не очень охотно дают белорусам возможности для получения высшего образования, сокращены стипендиальные фонды, на ряд специальностей двойного назначения или по т.н. «критически важным специальностям» белорусам теперь поступить невозможно, и т.д.

Тем не менее, белорусок и белорусов, желающих поступить в европейские вузы, также немало.

В прошлом году отечественные университеты недосчитались 5-6 тысяч человек — конечно, не все из них смогли устроиться, но они ушли из системы образования Беларуси и, судя по численности поступающих в этом году, насовсем.

Сейчас поток будет, в силу упомянутых ограничений, на западном направлении, конечно, меньшим, но, думаю, речь идет как минимум о 2 тысячах человек. Один только ЕГУ в Вильнюсе набирает ежегодно на бакалавриат до 300 студентов, а есть еще Польша, Германия, Чехия, Великобритания, США…

Примечательно, подчеркивает эксперт, что даже факт отсутствия конкурса в белорусские вузы не удерживает абитуриентов от эмиграции в вузы других стран.

Способствует этому множество факторов: перспектива принудительного трудоустройства и обязательной отработки на нерентабельных предприятиях и в депрессивных регионах, не менее 2-х лет для «бюджетников» и не менее 5 лет для «целевиков»; пугающие экономические, социальные и политические перспективы страны; отсутствие возможностей для самореализации; риск оказаться на передовой войны (для военных вузов) или «работать» палачами своих сограждан (для вузов силовых ведомств); непрекращающиеся репрессии в адрес инакомыслящих, наконец, прямая угроза жизни и здоровью за вольную или невольную демонстрацию недостаточной лояльности, с точки зрения силовиков.

Далеко не последнюю очередь играет и усложнённая процедура подачи документов в вузы РБ. Необходимо обязательно явиться в приемную комиссию, притом есть существенное ограничение — в Беларуси можно подать документы только в один ВУЗ. В то же время, можно податься сразу в 5 российских вузов, от Санкт-Петербурга до Владивостока, и для этого белорусам даже не нужно никуда ехать — просто вывесить сканы документов на сайте госуслуг.

К вопросу о качестве образования: конкурс в вузы — один из показателей спроса и качества. Например, по данным издания onlein47, в вузах Санкт-Петербурга средний конкурс на бюджет составил 18,9 человека на место. В Беларуси на бюджет — 2,1 человека на место. Как вы думаете, что предпочтёт абитуриент, если он ориентируется на имидж вузов и спрос на качество образования?

— Можно ли вернуть высшему образованию былой престиж, да и нужно ли это в теперешних условиях?

— Конечно, нужно это делать, какими бы ни были условия. То, что сейчас делают чиновники от Министерства образования, включая министра — непристойная и губительная игра в «потемкинские деревни».

Эта повсеместно и коллективно транслируемая ложь только усугубляет и без того сложную ситуацию: все заинтересованные участники системы образования тратят драгоценное время и силы на «отжатие» своей доли бюджета и коллективный самообман, а не на поиск решения проблемы.

Попытки построить хорошую мину при плохой игре дают всем понять одно: мы, чиновники от образования, не хотим даже думать о том, что проблема есть, «потому что ее нет». Здесь можно провести аналогию с человеком, заболевшим раком: ему настолько страшно признать болезнь, что он лучше будет говорить «я не болен», чем признать факт наличия болезни и начать лечение.

Точно так же чиновники от образования рисуют успокоительную пропагандистскую картинку: «план набора выполнен на 100%». Судя по всему, в нынешних условиях для чиновников от образования ложь — это тест на лояльность. Если ты не присоединяешься к хору и не повторяешь пропагандистские речевки — значит, тебе не место в системе. Но люди ещё не разучились считать, и они могут поделить 61 тысячу на 53,5 тысяч и увидеть цифру «конкурса» на запланированные места в белорусские вузы.

Мне кажется, ложь такого масштаба можно назвать преступлением против поколений будущего. То, как ведет себя сейчас министр, делая работу записных пропагандистов, свидетельствует о том, что он не собирается решать острые проблемы, которые накапливаются уже не первый год. Или напрочь отсутствует понимание того, как эта ситуация влияет на будущее людей, общества и государства — вне зависимости от того, кто и когда придет к власти.

Ведь в чем смысл образовательной политики: мыслить стратегически, за пределами вот этих конкретных политических конъюнктур. Миссия образования — создавать благоприятные условия для того, чтобы личность и общество воспроизводились с гораздо более высоким уровнем знаний, умений и навыков, с желанием применять их на практике, со стремлением расти и саморазвиваться для будущего.

В нашем случае всё это приносится в жертву банальной политической лояльности.

Для структурных реформ, разработки новой структуры мотивации, выстраивания конкурентоспособной системы образования нужно прилагать колоссальные усилия и принимать нестандартные, а порой и неконвенциональные, непопулярные решения. Но это сложно и рискованно. Особенно сейчас, когда можно легко потерять «тёплое место». Гораздо легче «отыграть номер»: выйти с каменным лицом и сказать гражданам: «Не волнуйтесь, все замечательно, лучше не бывает».

В результате многолетней практики эти шаблоны и рапорты «для галочки» давно уже стали второй природой чиновников от образования. Более того, они заразительны: их перенимают и многие преподаватели, обучающиеся, родители. В нынешней ситуации это получает ещё и психологическое оправдание: за два тяжелейших депрессивных года люди устали от плохих новостей, им нужны хорошие и оптимистичные.

В результате вся система образования — от министра до простого преподавателя и ученика — переключается в режим имитации и самообмана, горькие плоды которого придётся пожинать будущим поколениям.