Срок за лайк. Как милиция в Беларуси стала уязвимой группой

В Беларуси ударными темпами заводят уголовные дела по статье 130 Уголовного кодекса – разжигание вражды. Еще недавно таких дел было всего несколько в год, обычно за высказывания против национальных меньшинств. Теперь же основной уязвимой социальной группой стали силовики и чиновники, и за такое преступление грозит до 12 лет колонии. Правозащитники рассказали, как проходят суды, почему обвиняемых признают политзаключенными и что поводом для преследования может стать даже лайк в соцсетях.

Как белорусские силовики переняли опыт у российских

В правозащитной организации Human Constanta рассказывают, что статья 130 УК использовалась и до протестного 2020 года, но раньше таких дел было не более 15 в год, а сейчас – свыше 20 за три месяца. А рекорд был по “делу Зельцера”. Тогда по всей стране задержали более 200 человек, которые оставили негативные комментарии про застреленного сотрудника КГБ.

“До начала протестов такие уголовные дела обычно заводили за разжигание вражды в отношении национальных, религиозных групп, это не было связано с критикой госорганов, – говорят в Human Constanta. – Начиная с 2020 года тенденция изменилась, появились уголовные дела, где уязвимой социальной группой стали уже сотрудники милиции”.

Белорусские правоохранители и суды взяли пример с России, где есть аналогичная статья (статья 282 УК РФ), которую они активно использовали, чтобы преследовать тех, кто критиковал власти.

“Сотни дел заводили ежегодно по этой статье, – отмечают в Human Constanta. – Но российские юристы и правозащитники несколько лет оспаривали такую практику, подавали жалобы в Европейский суд по правам человека. И в 2019 году ЕСПЧ вынес решение по делу “Савва Терентьев против России”, в котором отмечалось, что полиция не может быть уязвимой социальной группой, которая нуждается в защите, потому что у сотрудников полиции есть легитимное разрешение на насилие, очень серьезная своя система защиты, поддерживаемая государством. И в России с решением ЕСПЧ такая практика приостановилась. В Беларуси же опыт переняли, причем у наших граждан, в отличие от российских, нет доступа к таким международным институтам, как ЕСПЧ, для обжалования приговоров”.

Статьи УК на выбор. Для увеличения срока

По данным Human Constanta, с апреля по июнь 2022 года было заведено 24 новых уголовных дел по ст. 130 УК, еще по 18 состоялись суды. Правозащитники отмечают, что в этом списке – только одно дело связано с распространением неонацистского контента, остальные касаются высказываний в отношении сотрудников госорганов.

 

Причем одни и те же действия толкуют по-разному. Например, человек передал информацию о месте жительства, номере телефона чиновника или силовика Telegram-каналу, который собирает такие данные (его деятельность в Беларуси признана незаконной). В одном случае такие действия квалифицируют как разжигание розни (статья 130 УК, наказание – до 12 лет лишения свободы), в другом – как распространение персональных данных (статья 203-1 УК, наказание – до 5 лет лишения свободы), а иногда – обвиняют сразу по обеим вышеуказанным статьям Уголовного кодекса.

Самая большая волна задержаний была по “делу Зельцера”, когда во время перестрелки был убит сотрудник КГБ, а потом и айтишник, к которому пришли с обыском силовики. За негативные комментарии задержали более 200 человек по всей стране, сообщают в Human Constanta, и за разжигание вражды, и за оскорбление силовика. Эта практика продолжилась. Так, позже людей задерживали за комментарии под новостями о гибели военных летчиков под Барановичами, о гибели российских десантников на учениях в Беларуси, о смерти милиционера в Барановичах.

“В обвинении несколько статей, чтобы дать сроки побольше. Следователи берут один комментарий и часть текста относят, например, к оскорблению представителя власти, а часть – к разжиганию вражды. Конечно, это неправовой подход, но задача – запугать общество, чтобы люди вообще боялись высказываться критично, – объясняют в Human Constanta. – Статья 130 достаточно удобная для белорусских следователей, чтобы завести уголовное дело. Достаточно обнаружить подозрительный пост или комментарий, задержать подозреваемого, изъять у него телефон или компьютер, с которого было отправлено сообщение, и передать текст на экспертизу, которая должна установить, содержатся ли в нем признаки разжигания вражды в отношении социальной группы “сотрудники правоохранительных органов”. Суду этого достаточно, приговор выносится на основании экспертизы, которую проводят сотрудники Комитета судебных экспертиз. Никакие международные стандарты, как показывает практика, белорусские суды по таким делам не учитывают”.

Как лайк может быть разжиганием?

Юрист правозащитного центра “Весна” Павел Сапелко вспоминает, что в истории белорусского правосудия был случай, когда прокурор отказался от обвинения в разжигании розни в отношении силовиков.

“Это был 2019 год, дело анархиста Дмитрия Полиенко. Защита тогда обратилась за независимой экспертизой к российским специалистам, которые четко указали, что милиция не может быть признана уязвимой социальной группой, – говорит Сапелко. – Но эти аргументы даже не разбирали в суде, прокурор в начале процесса отказался от обвинения по статье 130. Анализируя последние уголовные дела, мы видим, что иногда государственные эксперты не находят признаков разжигания, тогда текст отправляют другому государственному эксперту, и уже он подписывает заключение с “нужными” выводами. Представить в суд независимую экспертизу практически невозможно, белорусские суды, как правило, их отклоняют”.

Ключевым вопросом является не только содержание поста или комментария, но и сам факт его распространения. Поэтому получить срок можно даже за лайк под “преступным” текстом. Так, полтора года колонии дали бывшему сотруднику МЧС Александру Курганскому – он поставил лайк под одним из комментариев о перестрелке в квартире Зельцера.