Получится ли в Беларуси создать благотворительность «под крышей президента»?

Обсудили с экспертом по свободе ассоциаций Ольгой Смолянко эту идею, а также узнали, как в Беларуси обстояли и обстоят дела с благотворительностью, фондами и получением денежных средств в целом.

— В Беларуси нет отдельного понятия «благотворительный фонд» либо «благотворительная организация». У нас нет законодательства о благотворительности в целом. Соответственно, когда организация называется благотворительной, то это просто она сама себя так позиционирует.

В целом история благотворительности нашей страны очень разная.

Еще в дореволюционное время в Беларуси было развито меценатство. При советской же власти оно уже не было столь распространено в силу разных обстоятельств.

Когда Беларусь обрела независимость, законодательство в этой сфере развивалось, однако с 1996 года все резко пошло на спад. В 2000-х организации, зарегистрированные в Беларуси, очень проблематично получали не только иностранную, но и внутреннюю помощь.

Запрета как такового на получение безвозмездной иностранной помощи не было, зато существовал целый ряд факторов, которые препятствовали многим организациям такую помощь принимать.

Во-первых, ее могли получать лишь исключительные организации, потому что цели на получение иностранной безвозмездной помощи были слишком ограничены законодательно.

Во-вторых, любая зарубежная помощь, независимо от ее размера (пусть даже в доллар), должна была регистрироваться в департаменте по гуманитарной деятельности. Так и сейчас происходит.

Интересно, что в выступлении, помимо поручения реализации, было отмечено, что департамент по гуманитарной деятельности создал также единую базу гуманитарной помощи.

По последним данным Минюста, на начало 2022 года в Беларуси было зарегистрировано более 220 фондов. Помимо этого, у нас есть и были еще общественные объединения и учреждения, которые тоже могут заниматься благотворительностью. Почему я говорю «есть и были»?

Потому что благотворительность до 2020 года, не скажу, что стремительно, но развивалась: были созданы краудфандинговые платформы, НКО собирали средства через ЕРИП и другие системы. После ситуация с получением безвозмездной помощи резко ухудшилась.

Например, что касается иностранной безвозмездной помощи, многие организации стали получать отказы. Даже те, кто исторически всегда получал и регистрировал такую помощь, в том числе и крупные социальные организации, работающие с нуждающимися.

Дело в том, что законодательство позволяет отказать в регистрации любой помощи. И на практике это широко используется.

Кроме того, и с внутренней помощью существуют проблемы, потому что тоже есть цель, для которой организации могут получать помощь от внутренних жертвователей. Это с одной стороны. А с другой — теперь и фирмы очень боятся работать с некоммерческими организациями, не говоря уже об экономическом кризисе.

Если мы посмотрим на международный опыт, есть такое право, которое называется свобода ассоциаций. Это право, которое предполагает, что каждый человек может объединиться с другими для достижения каких-либо общих долгосрочных целей.

В нашей стране действовало более 3000 общественных объединений. Соответственно, организации создавались в том числе и с благотворительными целями. И это было хорошо, потому что каждая организация — по-своему уникальна.

Я не знаю мировой практики, где был бы какой-то единый фонд, который бы работал.

Как это будет в Беларуси? Мы обсуждаем и оцениваем пока только заявления. За последние два года о тех же некоммерческих организациях чего только не говорили. Например, неоднократно заявлялось об их перерегистрации. Но этого так и не случилось.

Однако само это заявление очень странное: создать единую организацию, которая бы занималась всеми проблемами, невозможно. Социальных проблем в Беларуси очень-очень много.

И вот те некоммерческие организации, которые в стране создавались, они в том числе решали эти многочисленные проблемы. Что мы имеем сейчас? С 2021 года у нас постоянно ликвидируются такие организации.

По статистике, на сегодня 588 организаций находятся в процессе принудительной ликвидации или уже принудительно ликвидированы. И еще 362 организации с августа 2020 года самостоятельно приняли решение о ликвидации.

То есть, количество потерь в общественном секторе с августа 2020 года уже приближается к тысяче. И это не только благотворительные организации. Это организации очень разной направленности: и социальные, и просветительские, и экологические, и правозащитные — очень большой спектр деятельности.

Естественно, вытесняя такие «неправильные некоммерческие организации», государство лишается большого куска результатов их работы. Ведь, как я уже говорила, функция многих таких организаций — быть посредником между государством и обществом.

Поэтому теперь Беларуси необходим аналог, который выполнял бы такие же функции. Повторюсь, разность этих организаций заключается в том числе в том, что они создавались неравнодушными людьми, могли дифференцированно привлекать средства и так далее.

А когда этот аналог создается под контролем, под чьей-то «крышей», то встает очень большой вопрос независимости, мотивации и дифференциации средств такого фонда.

С точки зрения господдержки, в Беларуси некоммерческие организации даже до репрессий и массовой ликвидации практически никогда таковой не имели.

На практике чиновников всегда пугало большое количество разнообразных организаций: «Зачем нам другие молодежные организации, если есть БРСМ?», «Зачем нам другие детские организации, если есть пионерия?» Но это было, скорее, из-за непонимания чиновников. А сейчас это уже целенаправленная политика. И с моей точки зрения, работать это не может.