«Неуверенность — это слоган сегодняшнего дня для Беларуси»

Средняя номинальная зарплата в Беларуси в июле 2022 года выросла на 17,5 рубля (до 1644 рублей), а в целом за год, заявляет портал Федерации профсоюзов Беларуси, «просматривается тенденция роста доходов населения».

Однако зарплата реальная, с учетом инфляции, упала на 5,9%. Не поспевают за ценами и реальные пенсии, которые, несмотря на ежеквартальные повышения, уменьшаются с декабря прошлого года. То есть, на бумаге белорусы богатеют, а на деле — ровно наоборот.

Что, кроме жесткой экономии, поможет белорусам пережить смутное время, каковы перспективы экономики страны к концу года и что в сложившейся ситуации могут сделать власти, поддерживая реноме «социально ориентированного государства», обсудили с предпринимателем, блогером Александром Кныровичем.

Оценивая текущую ситуацию, говорит эксперт, важно избежать излишней эмоциональности — как «безудержного позитива властей, который под собой никакого основания не имеет и выглядит, как безумное чаепитие у Льюиса Кэрролла, когда все занимаются всем, чем угодно, кроме реальной работы», так и чрезмерного «пессимизма ресурсов, которые уже 25 лет предсказывают нам ,что буквально завтра экономика рухнет».

— Будем опираться на цифры, — говорит Александр Кнырович. — Прогноз самого большого негатива, который может случиться в белорусской экономике, от специалистов центра BEROC звучал как потенциальные минус 20% ВВП — то есть, либо значительное снижение зарплаты, либо существенный рост безработицы или что-то еще.

Что мы видим по итогам 7 месяцев работы экономики? За этот период экономика упала на 5,2%, — но эта цифра неточно отражает реальность, во-первых, потому что первые два месяца года были мирными, и их не стоит принимать в расчет, моделируя предполагаемые тенденции, во-вторых, санкции вводились постепенно. А сам по себе июль — абсолютно кошмарный, потому что по сравнению с июлем 2021 года падение ВВП составило больше 10%.

Если пытаться на основании этих цифр что-то спрогнозировать за год в целом, то я бы говорил про минус 7-8% от ВВП и считал, что если Роман Головченко достигнет этого показателя, то за это ему уже можно вешать медаль.

То, что Лукашенко кричит и требует «дать показатели прошлого года» — они заведомо невыполнимы, и если чиновник в этот момент, как болванчик, качает головой вверх-вниз, не означает, что он согласен — у него просто другого выбора нет. Реально 7-8% падения ВВП по году — это 7-8% падения реальных доходов населения.

На сегодня пенсии и зарплаты в реальном выражении уже упали на 3-4%, и можно ожидать примерно такого же и примерно с тем же темпом снижения до конца года.

Однако, подчеркивает эксперт, эти расчеты носят приблизительный характер — в условиях, меняющихся чуть ли не ежедневно, любые точные прогнозы бессмысленны.

— Как показал соцопрос SATIO, состояние неопределенности негативно сказывается на поведении и ожиданиях белорусов. У половины населения страны «подушки безопасности» хватит не больше, чем на месяц, две трети стали экономить на покупках, и большинство, в том числе люди с высоким доходом, обеспокоены перспективами…

— Белорусы ведь и не были богатыми. Если оставить в стороне тех людей, которые относятся к высокооплачиваемым слоям — 100, пусть 120 тысяч белорусских IT-шников — все остальные так называемые высокооплачиваемые специальности впрямую зависят от текущей экономики. А в ней происходят настолько серьезные кризисные явления, что никакой директор банка или высококлассный маркетолог не может быть спокойным. Сегодня у него есть работа, а завтра нет.

Действительно, накопления белорусов крайне невелики, у многих нет «подушки безопасности». И если Нацбанк скрывает свои золотовалютные запасы, то не от хорошей жизни. Последние данные о ЗВР были на уровне 2 месяцев импорта (а достаточными ЗВР страны считаются, если их сумма больше 3-месячного объема текущего или предстоящего импорта — Ф), что, по большому счету, уже является критической точкой.

Поэтому неуверенность — это слоган сегодняшнего дня, такая большая надпись над всей территорией Беларуси, заметная из космоса. Пока в экономике нет обвальных явлений, но неуверенность и негативные ожидания сохраняются.

Говоря о неуверенности, эксперт обращает внимание на красноречивые цифры белорусского пособия по безработице. В июле текущего года средний размер матпомощи безработным в Минской области составил менее 30 рублей.

— В нормальной стране, если человек потерял работу, у него есть год-полтора для того, чтобы найти новую, с пособием около 70% от предыдущего заработка, то есть потеря работы не означает потерю средств к существованию, — замечает Александр Кнырович. — В Беларуси другая ситуация, поэтому я прекрасно понимаю результаты этого соцопроса.

— Как небогатому белорусу переждать эти смутные времена, если к банкам доверия нет? Стоит ли с оглядкой на штормящий курс пытаться отложить деньги в валюте, или правы были те, кто на волне ажиотажа скупил крупы и сахар, либо есть смысл вложиться в товары, которые из-за санкций подорожают, а то и станут дефицитными?

— Тут очень трудно давать советы. Конечно, вменяемый человек, имеющий небольшие денежные запасы, не должен быть спекулянтом, бежать и покупать тот самый холодильник или телевизор в надежде на то, что цена вырастет. Быть может, фактическая цена будет высокой, но у людей будет настолько мало денег, что этот телевизор потом не продашь. Как это случилось в 2010 году, когда всей страной в преддверии повышения таможенных пошлин загнали автомобили, а они раз — и не выросли в цене, а наоборот.

Так что нормальный белорус, скорее, должен подумать о том, как сберечь свои деньги. А для этого решить, какому правительству он больше доверяет: в Брюсселе, Вашингтоне или в Минске. К сожалению, самый прямой, тупой, но самый надежный путь сбережения собственных средств сегодня — выбрать ту или иную валюту, положить тихонечко под матрас и ждать.

Находясь в ситуации фактически воюющей страны, участвовать в каких-то играх с государством — с депозитами, с рынком недвижимости, товарами, которые могут подорожать — тем более, на последние деньги, нельзя.

— Власти любят говорить о модели «социально ориентированной рыночной экономики», которой придерживается Беларусь и о том, что государство всячески поддерживает граждан. А что оно может сделать сейчас, чтобы сдержать падение доходов — включить печатный станок, продолжить жесткое ценовое регулирование? Вряд ли последствия белорусов обрадуют…

— Объективно, глядя на показатель денежной массы — полноценного включения печатного станка еще не произошло. Есть какие-то мелкие телодвижения, но пока они не сказываются на ситуации в целом.

Попытки сдерживать цены пока эпизодические. Мы ведь эту историю уже проживали: лет 25 назад цены утверждались исполкомом, это должен был делать каждый производитель, чтобы не допустить их роста. Привело это к тому, что 20%-ная сметана сначала становилась 16%-, потом 12%-, 10%-ной, а потом кефиром. Потому что экономику не обманешь, и любое сдерживание цен, в конечном итоге, приводит к дефициту.

Самое страшное, что может произойти — то, что Павла Каллаура в конце концов «доломают» большие экономисты из Минпрома и других ведомств, и он начнет печатать деньги. Если начнется полноценное раскручивание инфляционной спирали, связанное с большим количеством лишних денег в экономике, тогда предыдущие 5 месяцев покажутся нам месяцами стабильности. Но пока этого нет.

Сегодня санкции являются данностью. Чтобы их снять, нужно признать, что в 2020 году было совершено преступление и уйти, либо же выступить на стороне Украины в войне против России — очевидно, ни одно из этих действий сделано не будет, а значит, санкции не будут отменены. А в условиях наличия настолько сильных санкций и падающего основного российского рынка единственное, что может сделать государство, — немножко смягчить падение, чтобы самолет не пикировал вертикально вниз.

Пока (случайность ли это, относительная разумность действий Нацбанка и Минфина либо набор внешних факторов, сильно укрепивших российский рубль и позволивших нашему тоже удержаться) происходящее с белорусской экономикой плохо, но не самое худшее, что могло бы быть. Однако не думаю, что правительство может значительно изменить ситуацию.

Наши проблемы застарелые, им по 20-30 лет, и единым махом, отдельным решением Нацбанка или даже «верховного вождя» их не решить.

Можно продолжать делать то, что делается и, перекрестившись три раза, надеяться, что падение будет плавным и не превратится в катастрофу. Или — признать предыдущую практику неработающей, признать, что так у нас роста экономики никогда не будет, а никакого социального государства и даже его огрызков в Беларуси не осталось, и начать какие-то реформы.

Но политической воли для этого нет. А главное, что есть в глазах — страх за власть и, как следствие, насилие. После неопределенности — это второй слоган сегодняшней Беларуси.