Что происходит с валютными запасами в Беларуси?

В сентябре 2022 года золотовалютные резервы (ЗВР) Беларуси оценивались, по данным Национального банка, в $7,5 млрд. Для понимания стоит заметить, что еще в январе нынешнего года эта сумма была выше — $8,5 млрд.

Но после войны, которую развязала в Украине Россия, произошел резкий всплеск спроса на валюту и, как следствие, падение резервов примерно на миллиард долларов. После этого цифра держится примерно на одном уровне, плюс-минус $100 млн.

Эти $7,5 млрд состоят из трех основных активов: золото ($3,4 млрд или 42% от всего объема), специальные права заимствования ($1 млрд. 300 млн или 18% от всего объема — специальная валюта МВФ, поступившая к нам год назад, но не используемая из-за санкций).  И наконец, резервные активы в иностранной валюте ($3 млрд или 40% от общего объема).

Правда, информация по структуре ЗВР последний раз обновлялась в июле 2022 года, после этого Нацбанк перестал ее публиковать. Но все же можно предположить, что за последующие месяцы больших изменений не произошло.

Теперь подробнее о валютной части. С 2020 года финансовый сектор Беларуси находится под угрозой или действием прямых санкций. В конечном итоге это могло закончиться примерно тем же, что мы видим в России, где часть валютных резервов оказалась заморожена на счетах в других странах, то есть деньги стали недоступны к использованию.

По России информация есть, известно, какая часть таких средств была заморожена (речь идет о $300 млрд), а вот по Беларуси таких данных нет. Зато известно, что Нацбанк, предвидя сложности, вывел большое количество наличности из Европы (порядка 1 млрд долларов). Как минимум, эти деньги защищены от санкций точно. Но что произошло с остальными, мы не знаем.

Что получается в итоге? Из красивой суммы $7,5 млрд золотовалютных резервов $1,3 млрд — это мертвый груз в виде валюты МВФ. Золото, хоть и является резервом, не может быть легко и просто конвертировано в живые деньги, а это значит, что еще $3,1 млрд скорее лежат красивыми штабелями слитков в хранилище Нацбанка.

Остается всего $3 млрд в валюте, но мы знаем, что лишь 1 млрд — это средства, которые точно были выведены из-под потенциальных санкций еще до начала войны. Причем после событий февраля количество валюты в резервах снизилось примерно на этот же миллиард — деньги пошли на то, чтобы сбить нараставшую тогда валютную панику. При этом Нацбанк упорно молчит о том, какая часть из оставшихся $3 млрд для него остается доступна.

И даже если предположить, что все эти $3 млрд находятся в полном распоряжении правительства, понятно, что это совсем не такая большая сумма, как может показаться. Это меньше, чем Беларусь обычно платит по валютному госдолгу за один календарный год (как правило, около $3,5 млрд).

Нельзя сказать, что валютные резервы — это краеугольный фактор, и что после его истощения все мгновенно рассыплется. Если мы посмотрим на график, то увидим, что Беларусь знала времена, когда ЗВР были гораздо меньше, чем сейчас. Но, вместе с тем, это являлось очень хорошим отражением того, что происходило в экономике страны.

То, что происходит сейчас с ЗВР, также очень показательно. Главная характеристика белорусской экономики сейчас — неопределенность. И Нацбанк сознательно напускает еще больше тумана, уже третий месяц не публикуя подробности о золотовалютных резервах и ограничиваясь только информацией об общих объемах и не говоря ничего о структуре.

Гражданам Беларуси остается только смотреть на красивую цифру и верить, что в закромах родины есть деньги и правительство может ими воспользоваться. Хотя, конечно, очевидно, что картина не настолько радужная, как нам хотят показать. Когда с резервами станет совсем туго, общество из-за сокрытия данных узнает об этом последним, а Нацбанку останется лишь развести руками.