Дефолт для властей Беларуси — психологический барьер

Министр финансов Селиверстов допустил, что в случае отмены ограничений, не исключены выплаты и в евро и долларах. В то же время с выплатой долгов у Беларуси уже были прецеденты, которым некоторые эксперты давали довольно серьезную оценку — «технический дефолт».

— Дефолтными белорусские обязательства признали два крупнейших рейтинговых агентства — Standard&Poor’s  и Fitch Ratings, — подтвердил экономист, старший научный сотрудник BEROC Дмитрий Крук. — Спусковым крючком для этого стало заявление белорусских властей о том, что у них нет технической возможности рассчитываться в той валюте, в которой номинированы обязательства. Соответственно, до владельцев облигаций те процентные платежи не доходили.

При этом власти отрицали, что произошел дефолт. И, надо сказать, в полноценном смысле дефолт подразумевает отказ платить по обязательствам. А они как бы официально не признали невозможность платить и не отказались, наоборот, сказали, платим, исходя из тех условий, в которые нас поставили.

Тем не менее, рейтинговые агентства отразили это как факт дефолта. Но сложившуюся ситуацию пока можно трактовать как противоречие между дефолтом в юридическом и экономическом смысле. То есть пока дефолт зафиксирован только юридически.

Что касается экономической составляющей, тут ситуация подвисшая, неоднозначная. Но разрешиться она может уже совсем скоро.

В этом плане показательным станет начало следующего года. На конец февраля выпадает погашение евробондов на 800 миллионов долларов. Если до этого речь шла об относительно небольших суммах процентных вознаграждений, то здесь сумма погашения основного долга очень чувствительная, и для держателей бондов, и для страны в целом.

И как будут выкручиваться власти, до сих пор не ясно. В принципе, не исключены выплаты даже в долларах, «при наличии технической возможности», согласно формулировке Минфина. И 800 млн долларов — реалистичная сумма, хоть, конечно, отдавать их нынешним властям очень не хотелось бы.

— Поэтому они снова будут пытаться платить рублями?

— Допускаю, но сам Минфин абсолютно не разглашает, что и как происходит. Я даже допускаю, что некоторые инвесторы могут принять такие выплаты, потому что известно, что конечные бенефициары большого количества держателей бондов относятся к так называемым «дружественным юрисдикциям».

Возможна и схема, при которой западные фонды могут продавать бонды с большим дисконтом российским и прочим «дружественным», а те, в свою очередь, брать оплату рублями.

Думаю, наиболее приемлемой для белорусских властей вообще могла бы стать ситуация, когда они бы просто перечислили средства в белорусских и российских рублях кредиторам на счета в белорусских банках, а эти рубли никто бы не забирал. Но власти снова сказали бы, мол, мы здесь ни причем, мы по своим обязательствам рассчитались.

— А кто сегодня счастливый обладатель наших еврооблигаций, кто соглашается нас кредитовать?

— Последнее время доподлинно неизвестно, откуда к нам приходят деньги через евробонды, их владельцы не оглашаются. Но некоторая информация все же всплывает.

На следующий год на погашение долгов заложено 12 миллиардов рублей, из них на внешний долг приходится около 9,5 миллиардов рублей, что в долларовом эквиваленте, если взять по курсу 2,5, составит где-то 3,8 миллиардов долларов.

Куда должна направиться большая часть из этой суммы, известно из графиков предыдущих платежей. 800 миллионов долларов (те, о которых я говорил выше) — это погашение западным держателям евробондов, около миллиарда — приходится на российских инвесторов, еще существенная часть распределяется между Китаем и Евразийским фондом стабилизации и развития (ЕФСР).

Здесь обращает на себя внимание сама цифра 3,8 миллиардов долларов. Это рекордная сумма за последние годы. По сравнению с планами предстоящих в 2023 году погашений, озвученными в 2021-м, она больше примерно на 700-800 миллионов. С очень большой вероятностью можно предположить, что этот прирост приходится на долг перед Россией, сроки погашения которого после соглашения о реструктуризации могли быть перенесены с текущего года на следующий.

— Западные инвесторы с 2020 года перестали иметь какие-либо отношения с РБ. А зачем белорусское правительство придумывает сложные схемы и делает какие-то попытки, чтобы отдавать им долги. Отказались бы платить, признав и со своей стороны дефолт. Что бы им сделали?

— Я думаю, у них еще с советских времен заложена установка, что по долгам надо платить. Признать открыто сам факт того, что ты нарушаешь долговые обязательства, для людей этой системы — ментальная проблема.

Дефолт для них — некий психологический барьер, которого они будут максимально избегать. Немаловажно, что формальный отказ платить по долгам может отразиться и на долговых отношениях с Россией, которые нынешние власти не хотели бы затрагивать.

Поскольку западный мир действительно перестал участвовать в финансировании белорусских проектов, основные ресурсы сейчас привлекают на внутреннем и на российском рынке.

И этих кредиторов может очень сильно напугать признание заемщиком невозможности выполнять свои обязательства. Почему дефолта всегда боятся, потому что государственные долги и исполнение обязательств по их выплате — это такой индикатор стабильности, очень важная штука для оценок качества активов, связанных с этой страной.

Если официально объявляется дефолт, то по гособязательствам  даже в финансовой отчетности банки должны будут значительно  ухудшить качество своих собственных активов, то есть иллюзия финансовой стабильности внутри Беларуси может в результате быстро рассеяться.

А на внутреннем рынке белорусские власти сейчас заимствуют активно. Именно поэтому, думаю, не имея возможности платить по долгам, власти будут пытаться усидеть на двух стульях, чтобы сохранить лицо хотя бы для внутреннего рынка.