Что осталось «за кадром» визита российского министра обороны в Беларусь?

В частности, речь шла о том, чтобы «защищать союзника в случае агрессии». Как считает Игорь Тышкевич, это странные заявления, учитывая наличие подписанных документов в рамках ОДКБ и Союзного государства.

— Естественно, что данное заявление практически сразу стало информационным поводом для СМИ ряда государств. И «закрыло» собой другие возможные цели встречи Шойгу и Лукашенко. Давайте попробуем разобраться в том, что осталось «за кадром».

И Лукашенко, и Шойгу говорили о том, что данная встреча — продолжение недавних переговоров в Москве и реализация договорённостей с Путиным. И тут стоит обратить внимание на несколько направлений.

Снабжение российской армии и обучение мобилизованных на белорусских полигонах. В России продолжается «ползучая» мобилизация. Увеличивают число контрактников, набирают бойцов в ЧВК. Причём в несколько, дабы создать «конкуренцию» Пригожину. В том числе в ЧВК «Патриот», связанную с личностью Шойгу.

Таким образом, интерес российского гостя лежал в сфере получения боеприпасов, обмундирования, тех же аптечек и сухпайков. А также использование белорусской инфраструктуры для обучения наёмников и мобилизованных.

Так называемое «импортозамещение». Российская оборонная промышленность испытывает серьёзные проблемы, связанные со сложностью покупки западных комплектующих: не всё удаётся достать, а то, что покупается через посредников, идёт в малых количествах и по весьма высоким ценам.

На этом фоне есть интерес использовать мощности белорусского ВПК. Местами успешно. Буквально два дня назад белорусские государственные СМИ радостно рапортовали об освоении производства широкой линейки комплектующих для российских самолётов и российской бронетехники. Речь, вероятнее всего, идёт, в первую очередь об электронике, оптике, средствах связи.

Для Шойгу важно понять, что Лукашенко может предложить и по каким ценам — ведь любовь официального Минска к маленьким гешефтам на риторике о братской дружбе никто не отменял.

Ещё одно направление — участие белорусских заводов в ремонте и модернизации военной техники РФ (на территории Беларуси). А также снятие с хранения танков, артиллерийских систем для поставки их в распоряжение российской армии. Такой процесс, в ограниченном количестве, уже начинался, но, судя по всему, России надо много, очень много — вплоть до опустошения белорусских хранилищ.

Производство новых образцов. Например, тех же боеприпасов или БПЛА. В частности, в СМИ давно обсуждалась возможность сборки «шахедов» на одном из белорусских предприятий.

Но тут, вероятнее всего, пока подвижек не много. В Москве рассчитывают, что Минск сам будет искать и выкупать (а частично производить) необходимую электронику. Но тут проблема в Пекине, а не в Минске — пока КНР не даст разрешения использовать свою электронику для военных целей Кремля, подвижек не будет.

То же самое касается вопросов поставок в российскую армию РСЗО «Полонез», которую можно считать более новым аналогом Himars, но с дальностью «базовой» ракеты от 200 до 300 км. Технологии китайские, поэтому данное оружие есть у Азербайджана, но его нет у России. Список «желаемого, но недоступного» можно продолжать комплексами РЭБ или системами связи.

Самый главный вопрос — российская военная база. Именно так стоит говорить о возможной реализации угрозы Путина разместить ядерное оружие в Беларуси. Размещение, в отличие от передачи, предусматривает российский персонал, российскую охрану. То есть полноценную базу, куда белорусские силовики смогут заходить по приглашениям в праздники.

Такие решения (военная база), как правило, оформляются минимум межправительственным соглашением. Но в Москве, посчитали, что «много чести» будет для Лукашенко разрабатывать такие документы. Поэтому есть визит Шойгу.

Но самой базы (как и ядерного оружия) может и не быть. Причина в позиции Пекина, которому ядерный шантаж Кремля может быть выгодным, а вот размещение — нет. И Си имеет рычаги влияния как на Путина, так и на Лукашенко.

И, наконец, вопросы «гарантий безопасности». Для Лукашенко это игра (и торг) на российском поле — попытка показать, что ты «союзник». А также в случае готовности опустошить склады для русских крик души вроде «а я с чем останусь».

При этом на внутреннем поле такой подход сомнителен. Ведь это демонстрация собственной слабости. А значимость и реализуемость «российских гарантий» или «красных линий» Кремль уже год как демонстрирует в Украине. Постоянно угрожая «страшным ответом» активности Украины и раз за разом «отодвигая» «красные линии» вплоть до усиления ПВО в Москве.