Что представляют собой суды Беларуси в период политических репрессий?

— Думаю, под словами Лукашенко «система рухнула», подразумевался какой-то открытый протест кого-то из судей. Действительно, мы о таком не слышали, — отметил Агеев. – При этом были случаи, когда судьи, используя разные поводы, увольнялись.

Понятно, что они не попадали под поле зрения контролирующих их органов в лице правителя. И он, соответственно, не считает это проблемой.

Как и в белорусском обществе, судейский корпус имеет внутри себя людей с разными взглядами. С одной стороны, я понимаю, почему Лукашенко радуется, что все задачи так называемая судебная система Беларуси выполнила. Но, с другой стороны, подозреваю, что на самом деле уровень недовольства там примерно такой же, как и в целом в белорусском обществе.

— В силовых структурах было немало случаев, когда сотрудники отказывать от репрессий и покидали систему. Почему среди судей ситуация выглядит хуже, чем даже в силовых структурах?

— Такая проблема действительно есть. Наверное, потому что отбор судей происходит более тщательней, и лояльность системе — наверняка один из критериев, который проверяется при приеме на работу.

Здесь также важно учитывать, что не все судьи участвовали в политических репрессиях: если посмотреть мониторинг политического преследования, по фамилиям судей видно: в репрессиях участвуют примерно одни и те же люди, и это далеко не полный список судебного корпуса. Много судей в принципе не участвуют в политических делах.

При этом понятно, что Лукашенко выгодно, чтобы судебный корпус был таким, каким он есть сейчас. Главная характеристика судебного корпуса на сегодня — это то, что он перестал выполнять функции суда по делам, связанным с преследованием за инакомыслие. Функции суда — это в том числе защита прав граждан.

Мы видим, что по политически мотивированным делам суд не справился с функцией защиты прав граждан от беспредела со стороны милиции, прокуратуры и разных карательных органов, а сам стал звеном в цепи политического преследования. Так быть не должно, когда такое происходит в цивилизованном правовом государстве, суды становятся барьером.

Чтобы правовой беспредел, который творят силовики, не становился нормой, суды должны его пресекать, они же не только не пресекают, но и сами являются его соисполнителями. И это, конечно же, катастрофа. Это причина, по которой все чаще звучит утверждение, что Беларусь перестала быть правовым государством.

Агеев уверен: пока в Беларуси будет сохраняться нынешний политический режим, судебная система останется такой же и не будет выполнять функции судебной ветви власти, а будет полностью подконтрольна Лукашенко.

— Безусловно, в новой Беларуси одна из первых реформ, которая должна быть проведена, — реформа судов. Считаю, что должно быть три первоочередные реформы: судов, медиа и избирательной системы. Без реформирования судебной системы и возвращения ему статуса судебной ветви власти, а не винтика в карательной цепочке, невозможно никакое новое демократическое и правовое государство, – сказал Агеев.