Что происходит на рынке труда в Беларуси?

Для понимания масштабов: представьте, что перестал ходить на работу целый Борисов, или, например, Пинск.

К слову, министр труда и соцзащиты РБ Ирина Костевич еще весной текущего года признавала проблему, но ничего катастрофического в отрицательной динамике не видела, а уровень безработицы — по официальной статистике, 3,8% — называла «здоровым».

Впрочем, по словам беларусских чиновников с отечественной экономикой всегда все хорошо и будет еще лучше, а вот экономисты не столь оптимистичны. Каковы основные причины уменьшения занятых в экономике, и что можно с этим сделать — включать печатный станок, повышать пенсионный возраст? Или, если еще не поздно, ситуацию можно улучшить какими-то реформами?

— Чтобы представлять реальную картину, нужно учитывать несколько факторов и смотреть не только на количество занятых, но и в целом на количество населения, — отмечает старший научный сотрудник BEROC Анастасия Лузгина. — А население Беларуси тоже сокращается, и это видно даже по официальной статистике, которая не учитывает людей, надолго покинувших страну.

Это говорит о том, что в целом идет тренд: беларусов в стране становится меньше.

На мой взгляд, изменения на рынке труда определили два основных фактора. Демографический — он долгоиграющий, уже давно у нас низкая рождаемость, к 2016 году она выросла и достигла 1.7 ребенка на женщину, но в 2019 годузначение показателя снизилось до 1.38 ребенка на женщину.

И, конечно, вынужденная миграция — этот фактор стал характерен для Беларуси в последние несколько лет, пик, похоже, мы видели в 2022 году, когда люди массово уезжали — тут наложились и война в Украине, и политические причины, те же репрессии, и экономические мотивы.

Пусть не так интенсивно, но миграция продолжается и сейчас. Это видно по опросам в среде тех же ІТ-шников, часть из которых, если еще не переехали, то задумываются об этом.

Да и по уровню занятости: соотношение принятых и уволенных работников в секторе IT катастрофическое, оно составляет чуть выше 50%, в большинстве других секторов хоть и более высокие показатели, но тоже не дотягивают до 100% — в сфере здравоохранения, транспортной отрасли, промышленности идет сокращение специалистов.

— Официальный процент безработицы в 2022 году по данным выборочного исследования составил 3,6% —это позволяет говорить о «здоровом» рынке труда, или это такая средняя температура по больнице?

— В среднем, конечно, уровень безработицы небольшой. Например в I квартале 2023 года данный показатель снизился до 3.5%. Но в отдельных отраслях кризисные ситуации могут проявляться сильнее, и безработица по отрасли может быть выше.

Для страны в целом хорошо, что уровень безработицы низкий. Но радоваться этому, на мой взгляд, не стоит: просто сокращается количество людей, присутствующих на рынке труда. И это видно по очень большому количеству открытых вакансий, на которые не находятся желающие.

— Работающих беларусов становится все меньше, что это значит для остальных: пенсионеров, бюджетников, льготников? Будут уменьшать выплаты, или включать печатный станок?

— Не думаю, что будут урезать выплаты — наоборот, государство всегда бдительно следило, чтобы сохранялись социальные выплаты, чтобы пенсионеры хотя бы на минимальном уровне получали пенсии (а это обычно 40% от средней оплаты труда). Скорее, будут выискивать какие-то возможности в виде распределения через бюджет — прежде всего, увеличение внутреннего госдолга за счет выпуска государственных ценных бумаг.

В ближайшей перспективе, думаю, стоит задача хотя бы сохранить тот уровень пенсий по отношению к заработной плате, который считается минимально допустимым. При индексации пенсии все время вынуждены «компенсировать» инфляцию и средние зарплаты.

А если где-то выплаты становятся больше, то, по закону сообщающихся сосудов, какие-то издержки из бюджета придется урезать — по мнению эксперта, власти могут начать экономить на ремонте дорог или урезать другие затраты.

Но важно понимать, что одним затягиванием поясов проблему не решить — проблемы никуда не исчезнут, будут только нарастать. Эксперты давно говорили о необходимости отказаться от распределительной пенсионной системы и перейти к накопительной. Притом реформу нужно было «проводить еще вчера».

— Пока нашли такое решение: людям предлагают выходить на пенсию позже и еще поработать несколько лет, чтобы получать больше — а по сути, чтобы отсрочить эти выплаты и снизить нагрузку на бюджет, — говорит Анастасия Лузгина. — Сейчас люди могут добровольно открывать накопительные счета и откладывать себе дополнительно на пенсию. А это должно быть в обязательном порядке. Но вопрос состоит в том, где взять деньги. В текущих условиях этой возможности я не вижу. Нужно привлекать какое-то финансирование, возможно, внешнее, для проведения пенсионной реформы. Она необходима в любом случае.

Потому что тенденция, сложившаяся на рынке труда, никуда не исчезла. Миграция будет продолжаться — а уезжают квалифицированные специалисты, трудоспособная молодежь, студенты семьи с детьми.

И с другой стороны, из-за экономической неопределенности люди меньше рожают, плюс банально нет инфраструктуры (в Минске, насколько я знаю, не осталось ни одного частного детского сада).

Все это влечет пласт проблем в социальной сфере, их надо решать, для этого нужны деньги. А чтобы пошли инвестиции, необходима в том числе нормализация политической обстановки в стране. Иначе это замкнутый круг. И пока ни желания, ни возможностей для улучшения ситуации у властей нет.

Есть ли некая критическая цифра, соотношение занятых/незанятых в экономике, после которого откладывать резкие решения нельзя?  По словам экономиста, ситуация вряд ли измеряется конкретными показателями. Но чем дальше государство откладывает проблему, принимая некие точечные изменения и выискивая ресурсы, тем более затратными и болезненными для самого же государства будут необходимые реформы.