Что представляет собой идеология в Беларуси и надо ли ее переименовывать?

В своем интервью заместитель председателя Гомельского облисполкома Дмитрий Алейников привел пример:

— Некоторое время назад дефицит критических материалов в СМИ привел к тому, что человек с низким уровнем образования получил финансовые ресурсы, купил хорошую технику и начал снимать видео о недостатках в благоустройстве, недоработках власти — в итоге стал «журналистом», кумиром для своей аудитории. Это я про «блогера», который сейчас сидит в колонии.

Алейников заявил, что несколько лет назад вносил предложение назвать идеологов «информационным отделом» или «отделом по работе с общественностью». По его мнению, люди это лучше воспринимали бы.

 

А вот как прокомментировал это высказывание чиновника политолог Анатолий Котов:

— Идеологов в обществе воспринимают как никому не нужных дармоедов, которые получают деньги за то, что промывают людям мозги. На самом деле как их ни назови, отношение в обществе к ним не поменяется.

Дело не в названии должности, а в той функции, которую выполняет тот или иной персонаж. Назовите их специалистами по связям с общественностью, ничего от этого не изменится.

Даже сам чиновник, который, по сути, предлагает подвигать кровати в борделе и поменять девочек, говорит, что было мало критической информации, поэтому появились блогеры, намекая явно при этом на Сергея Тихановского. Даже в этом пассаже абсолютно неверный посыл: мало критической информации.

Дело не в информации, а в том, что действительно происходит. От того, что районка или сайт райисполкома раз в месяц напишут о том, что где-то сдохла лишняя корова, привес скота снизился или появилась трещина на дороге, ситуация не изменится.

Задача идеологов и специалистов по связям с общественностью эту неудобную правду либо приукрашивать, либо прятать, либо заставлять людей радоваться трещинам на дороге, потому что в соседней Украине после войны их три.

Как режим реагирует на критическую информацию? Наказывает журналистов, запрещает поднимать очень серьезные злободневные проблемы вместо того, чтобы заняться их решением. Потому что как в анекдоте: нужно менять всю систему. Поэтому в условиях режима, который построен в Беларуси, можно менять только название, но от этого ничего не изменится.

Я очень «рад» тому, что региональное чиновничество решило задуматься, нашло причину всех проблем. Но по факту это просто имитация бурной деятельности.

Уже не говорю о том, что такого понятия, как беларусская идеология или идеология режима, просто не существует. Поэтому само существование идеологов никоим образом не оправдано даже с точки зрения внутренней логики режима.

В начале нулевых начали повсеместно вводить должности идеологов, когда появилась идея о том, что беларусскому режиму нужна идеология. Только изобрести ее никоим образом не получилось за эти более чем 20 лет и не получится в принципе.

Это сходная черта всех режимов современной информационной автократии. Идеологии быть не может, потому что то, что сказано с экрана телевизора утром, в обед может поменяться на диаметрально противоположную информацию в надежде на то, что никто телевизор не смотрит либо у всех память очень короткая.

Как и в России происходит. Последняя история с Пригожиным — самая яркая иллюстрация того, как герой стал мятежником, преступником, а сейчас вроде как нормальным человеком, с которым даже президент России встречался и вел переговоры.

Точно так же, только беднее и сложнее, беларусская идеология. Просто есть один персонаж, который никогда не ошибается. И на этом все. Вот и вся беларусская идеология.

— Как вы думаете, какое будущее ждет беларусских идеологов после смены режима?

— После смены режима как минимум их ждет люстрация. Есть категория особо ретивых товарищей, которые засветились в разжигании розни в белорусском обществе. Поэтому придется нести ответственность за то, что на посту делалось.

И как ни странно, в выигрышной позиции будут те, кто либо не умеет ничего делать, либо давно ушел в режим итальянской забастовки и формального выполнения абсурдных поручений. Наиболее ретивые и креативные придется отвечать за особо рьяное служение режиму.

Работу найти будет потом найти многим очень сложно. Дело не столько в люстрации и ответственности, а в компетенциях. После смены режима нужны будут специалисты по связям с общественностью, но не те, которые будут называть черное белым.

А те, которые будут принимать решения так, чтобы черное или серое становилось белым, чтобы проблема, которая поднимаются гражданами, СМИ действительно решались, а не каким-то образом ретушировались либо была реакция, как в кино «Не смотрите наверх».