Возможен ли диалог между западными демократиями и нынешними властями Беларуси?

Взгляды провластных аналитиков и демократических сил на затянувшийся геополитический конфликт в корне отличаются: одни настаивают на необходимости ослабления «беспрецедентного и контрпродуктивного давления», вторые настаивают на том, что любые переговоры возможны лишь после выполнения ранее выдвинутых режиму требований. Но помимо крайних позиций, есть и другие оценки.

— Стратегия западных стран в отношении Лукашенко действительно всегда была ситуативной, — считает политический обозреватель Татьяна Ошуркевич. — Общеизвестно, что Лукашенко выбирал позицию «двух стульев». Если у него что-то не получалось с западными странами, он начинал метаться к России — и наоборот.

Но все изменилось в 2020 году, когда стало понятно: во-первых, Лукашенко перешел все красные линии и границы, и во-вторых, за него вступается Путин. Учитывая тот уровень протестов, который мы видели в 2020-м, было бы странно ожидать, что западные страны в принципе смогут закрыть на это глаза, простить и придерживаться прежнего формата отношений с властями Беларуси.

Конечно, в первую очередь это касается таких стран, как Польша и Литва, они находятся ближе всего к Беларуси и очень негативно оценили происходившие в нашей стране события.

«Отношения находятся в абсолютной стагнации»

Градус напряжения, продолжает Татьяна Ошуркевич, еще больше повысился в феврале 2022-го: если после событий 2020 года некоторые точки соприкосновения еще могли бы найтись, то с началом российского вторжения, когда Лукашенко выступил как соагрессор в войне, отношения с западными странами обострились еще больше:

— Кажется очевидным, что это уже некая последняя стадия. И то, что были введены санкционные ограничения, показывает, что ситуация в Беларуси критическая: гайки закручены, репрессии не останавливаются, Беларусь стала соучастницей войны, и единственные возможности, которые остаются у западных стран — риторическое давление и санкционное.

Получается палка о двух концах, говорит аналитик:

— С одной стороны, все, что могут делать западные демократии — риторика осуждении и новые санкции, а на Лукашенко это не действует. К чему это привело за последние три года — к тому, что отношения между странами в худшем состоянии, какое только можно было представить, и не видно, чтобы одна из сторон могла пойти навстречу другой.

Для того, чтобы отношения начали налаживаться — западные страны должны закрыть на что-то глаза или вообще простить Лукашенко всё. Это сейчас не представляется возможным, судя по количеству политзаключенных в тюрьмах, продолжающимся репрессиям. К тому же, если даже Лукашенко согласился бы отпустить на свободу какую-то часть людей, все равно в неволе остались бы топ-политзаключенные, такие как Виктор Бабарико, Мария Колесникова — те, кто представляет настоящую угрозу режиму.

И с другой стороны — есть сам Лукашенко, который не может пойти на ослабление репрессий, потому  что это действительно угрожает его режиму. Он находится в травме после 2020-го, и то, что эта травма не прошла, подтверждают многие его заявления. Несмотря на то, что прошло уже столько времени, Лукашенко постоянно обращается к этим событиям и говорит о каких-то угрозах, ему это сильно болит.

А когда человек находится в таком состоянии, очень сложно ожидать, что он пойдет на какие-то условия, выдвинутые западными странами. Хотя это именно те процессы, которые ведут если не к демократизации, то хотя бы к ослаблению ужасно закрученных гаек.

По сути, ситуация патовая, констатирует аналитик. Ни западные страны не могут пойти навстречу Лукашенко, поскольку это показало бы другим авторитарным лидерам: вы можете творить полную дичь, и хотя какое-то время побудете под санкциями, потом их снимут. Ни Лукашенко не может вдруг метнуться от России к западным странам, поскольку именно Путин обеспечивал стабильность режима после 2020 года и позволил беларусскому правителю удержаться у власти.

Лукашенко слишком многим обязан хозяину Кремля, поэтому сегодня вторит каждому его слову и демонстративно отворачивается от западных стран.

— Для того, чтобы Лукашенко к ним повернулся, должно произойти какое-то очень глобальное событие, — считает Татьяна Ошуркевич. — Например, если бы он увидел, что Россия терпит серьезное поражение на фронте. Но этого пока что не происходит. Подытоживая — отношения между Беларусью и западными странами пока находятся в стагнации, и пока не видно, чтобы были какие-то причины ослабить напряжение с обеих сторон.

«Простить и забыть» — никак. И вот почему

Был ли возможен иной сценарий, иная реакция западных стран, помимо постепенного введения ограничений и усиления санкционного давления? По мнению аналитика, такое развитие событий было наиболее логичным, как и первая «громкая» и осуждающая реакция. Варианты изменить подход к режиму Лукашенко могли появиться спустя время.  Проблема лишь в том, что в восприятии беларусского режима это игра в одни ворота.

— Возможна ли нормализация отношений? Возможна. Вопрос в том, когда и при каких условиях. Однако то, в каком состоянии сейчас находится беларусская политическая система, не позволяет думать, что эта произойдет в скором времени.

Когда страна долго находится под санкциями, когда авторитарный лидер не ослабляет гайки и не собирается идти на уступки, как будто может появиться соблазн все простить, «перевернуть страницу», дипломатическим путем закрыть некие очевидные «дыры», вопросы, которые могут быть у европейских граждан — и пойти дальше.

Я допускаю, что некоторые страны Европейского союза могут рассматривать для себя такую стратегию, как пойти на уступки Лукашенко и снять некоторые санкции. Но, на мой взгляд, пока они понимают, что эта альтернатива сомнительна, поскольку создает пример для других авторитарных лидеров, что потом тебе все простят и забудут.

Такой поворот глобально выглядел бы для всего демократического Запада провальным. Потому что это означало бы, что те страны, которые руководствуются демократическими ценностями и говорят, насколько это важно — уважать права человека, — прогибаются под порядки авторитария и играют по его правилам. Подобная ситуация нелицеприятна со всех ракурсов. И потому мы видим то, что происходит сейчас: обе стороны пока не идут навстречу друг другу, хотя я не отрицаю, что ситуация может измениться

«Гарантии, что диалог даст реальные результаты, нет»

— Если у нас цель — освободить политзаключенных, то реалистичный вариант — попытаться снять санкции, вручить верительные грамоты, как это сделала Швейцария, и признать власть Лукашенко легитимной, — отмечает аналитик.

— Но это, во-первых, вызвало бы очень большие вопросы с точки зрения демократии. И во-вторых — лично у меня нет уверенности, что это сработало бы. Мы не понимаем, скольких политзаключенных Лукашенко готов выпустить. Мне кажется, западные страны могли бы пойти на такой шаг только в случае, если власти выпустят Бабарико, Колесникову, Максима Знака — но мы помним, что это люди, которые напрямую угрожают власти Лукашенко, а он до сих пор живет в травме 2020 года, везде ищет и видит врагов.

Конечно, всегда можно пытаться искать точки соприкосновения, идти на диалог. Просто гарантии, что этот диалог даст какие-то результаты, совершенно нет, учитывая в том числе, как Лукашенко привязан сейчас к Путину. Я знаю, что некоторые мои коллеги считают иначе: что пробовать нужно всегда. Но тут все же много вопросов.

У многих сложилось мнение, что в Беларуси застой, санкции не работают, Лукашенко не идет на уступки, и нужно что-то делать, вытягивая людей из тюрем — к тому у многих политзаключенных проблемы со здоровьем, и неизвестно, что с ними будет в заключении.

Татьяна Ошуркевич напоминает о звонке Майка Помпео, на тот момент госсекретаря США, Александру Лукашенко, что привело к освобождению американского гражданина — такие шаги навстречу в точечных моментах, символические уступки и поглаживания эго Лукашенко, по мнению аналитика, вполне допустимы, если это может помочь освободить людей.

— Сейчас так представляется, будто обратная позиция — негуманная. Но у меня есть вопросы, — говорит эксперт. — Если позволять такому человеку, как Лукашенко, совершать подобные ужасающие действия, как в 2020 году — это значит, он может продолжать делать все, что ему захочется, и думать, что все ему сойдет в рук.

Существует распространенный тезис — о том, что в обмен на ослабление санкций Лукашенко может кого-то выпустить. Но ведь каток репрессий не останавливается, и вероятность того, что он наберет новых политзаключенных, на самом деле большая.

Изменить ситуацию сложно, но это не значит, что нельзя пробовать работать по точечным вопросам. Вопрос только в том, чтобы не заплатить за это слишком большую цену.

Возможен ли «венесуэльский сценарий» для Беларуси?

На днях стало известно: США ослабили санкции против нескольких секторов экономики Венесуэлы — в обмен на демократические выборы в этой стране в 2024 году. Применима ли подобная схема к Беларуси?

— Это могло бы сработать, — полагает аналитик, — но для этого должен произойти какой-то поворот навстречу западным странам. Это дало бы причину зацепиться за некий кейс, подтверждающий, что процесс идет, и Лукашенко меняется — мы это поддерживаем, поэтому снимаем санкции.

Но Лукашенко довел не только внутриполитическую ситуацию в Беларуси до предела — он втянул Беларусь и в соучастие в войне. И это большая проблема: Лукашенко сам не дает поводов для того, чтобы эти санкции снять, он полностью поддерживает Путина в его риторических заявлениях.

Поэтому такую схему в отношении Беларуси представить сложно. Но я не отрицаю, что нечто такое может случиться в будущем.