В Беларуси завершилась тотальная зачистка независимого профсоюзного движения

Дни свободы закончились для многих увольнениями и тюремными сроками. В 2023 году в Беларуси завершилась тотальная зачистка независимого профсоюзного движения — то, к чему Лукашенко стремился все время своего правления.

Как и почему это произошло, что сейчас с активистами и рядовыми членами профсоюзного движения, полностью ли уничтожены структуры, которые борются за права рабочих, и есть ли у них перспективы, — об этом автор поговорила с активистами, рабочими и участниками событий.

Независимые профсоюзы, 30 лет защищавшие работников, ликвидированы. Некоторые организации получили от властей ярлык «экстремистских формирований» — за членство в них можно получить шесть лет колонии.

Профсоюзные лидеры экстренно покинули Беларусь или находятся за решеткой. Внутри страны практически не осталось организаций, защищающих права и интересы наемных работников. Но остались сами люди.

Защита рабочих и «тунеядцев»

С момента обретения страной независимости в начале девяностых годов прошлого века и до недавнего времени в Беларуси существовали независимые профсоюзы. Чуть позже появились и провластные. И вторые понемногу вытеснили первых.

Беларусский конгресс демократических профсоюзов, единственный в стране, входивший в состав Международной конфедерации профсоюзов, возник в декабре 1993 года. В него вошли, в том числе, Беларусский профсоюз работников радиоэлектронной промышленности (РЭП), Беларусский независимый профсоюз, Свободный профсоюз металлистов, Свободный профсоюз Беларусский.

Притеснение независимых профсоюзов началось почти сразу после избрания Лукашенко президентом в 1994 году. Вслух свое отношение к правам рабочих он озвучил позже, заявив в 2017 году, что «главное право человека — на труд и достойную зарплату». Иными словами, право (читай — обязанность) работать у человека есть, а из прав у работников — только получать деньги.

Лукашенко пытался воссоздать в Беларуси карманные профсоюзы по советскому образцу, и любые действия Конгресса демпрофсоюзов пресекались.

Так, во время забастовки транспортников в 1995 году в защиту работников метрополитена выступил Свободный профсоюз Белорусский (СПБ) и тогда еще независимая Федерация профсоюзов Беларуси (ФПБ). Забастовка длилась четыре дня. Десятки рабочих уволили, а Лукашенко подписал указ о запрете СПБ. Но Конституционный суд, тогда еще независимый от недавно пришедшего к власти Лукашенко, решил иначе — и организация продолжила работу.

Лукашенко не зря опасался независимых профсоюзов. В 2001 году лидер ФПБ Владимир Гончарик стал единым кандидатом от оппозиции на выборах президента Беларуси. Проиграв Лукашенко (15,65% против 75,65%), он уехал в Москву.

Через год, в июле 2002 года, Совет ФПБ избрал нового председателя — Леонида Козика, который до этого занимал пост замглавы администрации Лукашенко. Козик оставался в должности 12 лет, и с каждым годом федерация все больше рапортовала об успехах, а не поднимала проблемы. В 2010 году, в преддверии выборов, Козик заявил, что профсоюзы будут собирать подписи за выдвижение Лукашенко.

Реально защищать права рабочих пытались независимые профсоюзы. Так, в 2017 году Профсоюз работников радиоэлектронной промышленности (РЭП) поддержал масштабные протесты за отмену печально известного декрета о тунеядстве, по которому неработающие беларусы должны были еще и заплатить государству налог. Вскоре в офис профсоюза РЭП пришли с обысками, лидеров Геннадия Федынича и Игоря Комлика приговорили к четырем годам ограничения свободы.

Забастовки и стачки 2020 года

Летом и осенью 2020 года независимые профсоюзы стали одним из двигателей протестного движения. Председатель Конгресса демпрофсоюзов Александр Ярошук призвал рабочих организовать стачки на местах и объединиться в Национальный стачечный комитет.

Волна забастовок прокатилась по важнейшим предприятиям. На Минском заводе колесных тягачей рабочие встретили Лукашенко криками «Уходи!», «Позор!» и нецензурными выражениями, которые сейчас ассоциируются с российским военным кораблем.

На бастующий Минский тракторный завод приехал премьер-министр Роман Головченко, но отказался выходить к рабочим. В ответ их колонна направилась к Дому правительства с криками «Уходи!» и «Жыве Беларусь!». На Гомсельмаше бастующих закрыли в цехах, угрожая увольнением, серьезные волнения были на «Гродно Азот», и это далеко не весь список.

— Одна из самых массовых забастовок, которую власть признала, случилась на солигорском гиганте «Беларуськалии». И неважно, что в итоге ее объявили «незаконной» и через суд потребовали компенсацию. Бастующие шахтеры на три дня заблокировали производство, ощутили, что от них что-то зависит, — рассказал на условиях анонимности один из профсоюзных лидеров. — Но администрация воспользовалась неподготовленностью стачкома, начались репрессии — облавы, увольнения, посадки работников.

Политологи сходятся во мнении, что одну из главных травм Лукашенко в 2020 году нанес «неблагодарный» рабочий класс.

Судьбы лидеров: огромные сроки и вынужденная эмиграция

В 2020 и 2021 годах репрессивная машина в отношении лидеров профсоюзов только раскручивалась, в 2022-м волна уголовных дел прокатилась по всей стране.

С апреля 2022 по август 2023 годов было задержано более 35 активистов независимых профсоюзов, до сих пор за решеткой остается 18 из них. Этот период правозащитники назвали началом разгрома независимых профсоюзов. Под преследование попали Конгресс демпрофсоюзов, Свободный профсоюз металлистов, Свободный профсоюз Беларусский, профсоюз РЭП. Все те, кто защищал права людей еще с 1990-х.

Репрессии 2022-2023 годов стали концом независимого профсоюзного движения. Верховный суд ликвидировал сначала Конгресс, а затем и входящие в него независимые профсоюзы.

Председателя Конгресса Александра Ярошука, на тот момент также вице-президента Международной конфедерации профсоюзов, приговорили к четырем годам колонии, его заместителя Сергея Антусевича — к двум, невзирая на призыв главы Международной организации труда Гая Райдера освободить профсоюзных лидеров.

В январе 2023 года председателя профсоюза РЭП Геннадия Федынича и главу оршанского отделения Василия Береснева приговорили к девяти годам колонии, активиста профсоюза РЭП Вацлава Орешко — к восьми. В октябре 2023 года стало известно о госпитализации 73-летнего Береснева: политзаключенному необходима срочная пересадка почки.

Стачкомовцев крупнейшего нефтеперерабатывающего предприятия «Нафтан» увольняли, задерживали, судили. По отношению к главе независимого профсоюза завода Ольге Бритиковой это выглядело как неприкрытая месть за смелость озвучить требования работников предприятия, среди которых — отставка Лукашенко.

— Бряцание щитами, люди в черном, светошумовые гранаты — ужас, который невозможно было представить в XXI веке в Беларуси, — говорила тогда Бритикова.

В 2022 году активистка провела за решеткой по административным статьям 105 дней, объявляла голодовку. В августе 2023 года ее снова задержали. Ольгу Бритикову обвиняют в призывах к санкциям и «иным действиям, направленным на причинение вреда нацбезопасности», за это грозит до 12 лет.

Председатель стачкома Минского тракторного завода Сергей Дылевский еще в 2020-м отсидел 25 суток, под давлением руководства уволился с завода и покинул Беларусь. В 2022 году его заочно приговорили к 12 годам колонии.

В отношении участников инициативы «Рабочы рух» возбудили уголовные дела за измену государству. В феврале 2023 года десяти активистам присудили от 11 до 15 лет. «Рабочы рух» объявлен «экстремистским формированием», как и профсоюз РЭП, и первичка БНП на «Гродно-Азот».

«Людей больше некому защищать»

Провластные профсоюзы остались единственными, кто официально значится таковыми. «Федерация профсоюзов Беларуси — самая массовая общественная организация страны, объединяющая около 4 миллионов человек», — утверждает официальный сайт ФПБ. Если учесть, что в Беларуси трудится 4,21 миллиона человек (по данным за 2022 год), становится понятно, что в нее просто записали почти всех.

«О разгроме независимых профсоюзов я узнал уже в тюрьме. Вышел — и вижу выжженное поле», — говорит арестованный в начале 2021 года правовой инспектор профсоюза РЭП Леонид Судаленко. Активист освободился в 2023 году, отсидев по протестной статье больше двух лет.

До 2020 года он защищал интересы работников в судах, работал в качестве правозащитника: «Мне никто не указывал, как защищать и что говорить. Я работал в независимом профсоюзе. А профсоюзы, объединившиеся под крышей ФПБ, — зависимые. Там такой же, как и я, правовой инспектор будет делать то, что ему скажут», — объясняет нынешнюю ситуацию Судаленко.

Беларусь уверенно скатывается к тоталитаризму, независимые профсоюзы уничтожены, людей защищать некому, считает правозащитник.

— Запугивание людей, их полная экономическая зависимость от работодателей — о каких правах и свободах можно говорить? Государственные профсоюзы будут делать лишь то, что им позволит администрация Лукашенко, — говорит Леонид Судаленко. — В Беларуси не осталось ничего независимого. Трудовой кодекс не отменили, но нет механизмов защиты. Есть здание суда, люди в мантиях судьи, а суда — нет.

Вот недавно сорвалась клеть с людьми в шахте в Солигорске. Да, на предприятиях [всегда] гибнут люди, но раньше мы боролись с последствиями, взыскивали с работодателя компенсации, настаивали на спецрасследовании. Кто и как это будет делать сегодня? Ведь по сути ФПБ — филиал администрации Лукашенко.

На вопрос «Что же дальше?» правовой инспектор отвечает, что сейчас важно думать про Беларусь без Лукашенко, которая непременно случится. Для себя он видит выход в ежедневной кропотливой работе на благо будущего.

Маленькие шаги. Или отъезд

—  Независимые профсоюзы в Беларуси раздавлены и обесточены, — делится на условиях анонимности один из профсоюзных лидеров. — Многие из тех, кто остался в стране, после выхода из тюрем перестали быть активными. Вчерашние активисты переживают не только за свою судьбу, но и за жизнь близких.

Но есть и те, кто, выйдя из мест заключения, с еще большим рвением начинают сопротивляться системе. Открыто это сделать, находясь в стране, практически невозможно.

Но даже из тех, кто выехал, многие боятся открыто высказывать свое мнение и в безопасности. Их можно понять — в заложниках системы остались их близкие, возможность вывезти семью есть не у всех.

Тем не менее, можно продолжать делать маленькие шаги. Все зависит от самого человека, от того, как он оценивает свои резервы.

На Леонида Судаленко через 100 дней после освобождения завели второе уголовное дело. Он выехал в Литву и сейчас пытается сотрудничать с зарегистрированным в Германии профсоюзом «Салідарнасць», помогающим беларусам.

— Мне не дали жить и трудиться в родной стране, я был вынужден эмигрировать. Потому что не молчу, а им нужны покорные, — говорит правозащитник. — Сейчас я принесу больше пользы вне страны, продолжая консультировать и помогать соотечественникам. СССР продержался 70 лет.

На этот раз все будет быстрее, верю, что при нашей жизни мы увидим в Беларуси перемены, в том числе в области прав человека, свободы ассоциаций и объединений.