Будут ли работать гарантии для первого президента Беларуси после отставки Александра Лукашенко?

– По-моему, для Лукашенко обычная практика — постоянно заботиться о снижении рисков для себя. В данном случае это реакция на события 2020 года: нужно придумывать как можно больше ограничений, чтобы ситуация ни в коем случае не повторилась.

Все поправки направлены на то, чтобы лишить возможности выдвигаться в президенты всех так называемых «беглых», да и вообще основных оппонентов».

— Можно ли судить о том, для кого все эти изменения — для самого Лукашенко или все-таки он задумал транзит?

— По-моему, все подобные изменения законодательства происходят исключительно для того, чтобы продлить нахождение у власти самого Лукашенко, пусть в документах и не указывается конкретно его фамилия.

Но разве не для него появились поправки в Конституцию, снимающие ограничения на количество президентских сроков? Разве не для него разрешили совмещать одновременно две должности — президента и председателя ВНС?

Хотя по большому счету какая разница, что у нас там прописано в законах? Разумеется, им ничего не помешает во время избирательной кампании просто не регистрировать всех, кто им не нравится, без оглядки на какие-то критерии. Все эти поправки имеют, в первую очередь, психологическую функцию.

Ну и гипотетическую, если, представим, вдруг однажды произойдет некая трансформация и, допустим, придется проводить какие-то демонстративные выборы, на которые даже допустят наблюдателей, тогда вполне можно будет апеллировать, что это правовое государство, и ссылаться на законодательство.

Однако в настоящий момент лично я не вижу никаких признаков транзита. Нет абсолютно никакой подготовки, каких-то институциональных изменений и т.д. Да, в 2020 году, возможно, такие мысли и были. Но мало ли что Лукашенко думал и обещал Путину? Ситуация изменилась.

Все внимательно посмотрели на казахстанский транзит, известно чем закончившийся. Потом на туркменский, когда конфликт возник даже в одной семье. И, наконец, в Таджикистане также уже много лет говорят про транзит, но опасаются конфликта кланов.

И для Беларуси такая ситуация возможна, когда может не случиться консенсуса между разными группировками, например, силовиков и номенклатуры. В таком случае даже семейные связи ничего не гарантируют, особенно когда в семье есть несколько претендентов.

— В обновленном законе обновлены и полномочия президента.

— А в последнем варианте Конституции они даже несколько уменьшены в пользу председателя ВНС, которым, конечно же, предполагается, станет Лукашенко.

Думаю, подобные изменения рассчитаны на случай, если президентом вдруг станет некое другое лицо, может, не в 2025 году, а позже, и тогда у Лукашенко должны быть полномочия уже для контроля над этим человеком, ну и над остальными институтами.

Но, полагаю, он все-таки остановится на варианте совмещать две должности. В его понятии, так надежнее будет.

— Для еще большей надежности, видимо, в законе появилась глава о неприкосновенности президента после его отставки.

— Человек ищет какие-то дополнительные гарантии. Другое дело, как это будет исполняться.

Не уверен, что если произойдет политический кризис, кого-то остановит то, что написано в этом законе или даже в Конституции. Там тоже прописан ряд гарантий. Собственно, к этой теме Лукашенко обращается на протяжении всего своего правления, это началось даже не после 2020 года.

Вспомните, как он поменял Конституцию в первый раз в 1996 году. Там также были заложены положения из категории «на всякий случай», которые в реальной беларусской практике так никогда и не применялись.

Например, создание Совета республики, наделенного правом отменять решения нижней палаты парламента. За всю историю существования эта палата оспорила хоть одно решение или, может быть, не одобрила? Не было такого.

Однако эта подстраховка стала откликом на Верховный совет 13-созыва. Нынешние поправки, как уже говорил, отклик на 2020 год.

— А власти и Лукашенко понимают, что сами настолько обесценили законы, что совершенно не важно, как они сформулированы?

— Думаю, Лукашенко понимает, что это ничего ему не гарантирует, но все равно пытается всячески снизить риски. А что ему остается?